Андрей Геласимов: «ЕГЭ сдают, а грамотно писать не могут»

Геласимов Андрей Валерьевич
Басинский Павел Валерьевич
Варламов Алексей Николаевич
Дек 25 2019
В "Московском Комсомольце" опубликовано интервью с писателем, руководителем творческого семинара в Литинституте Андреем Валерьевичем Геласимовым.

Писатель Андрей Геласимов, автор повестей и романов «Жажда», «Рахиль», «Степные боги», «Роза ветров», «Чистый кайф», когда-то учился на режиссерском факультете ГИТИСа у Анатолия Васильева, преподавал на кафедре английской филологии Якутского госуниверситета, написал диссертацию об Оскаре Уайльде. Прочитав его новеллу Paradise Found, написанную в стиле блога, Сергей Соловьев решил ее экранизировать, чтобы рассказать о мире русского аутизма. Так появился фильм «Ке-ды». Поговорив с Андреем Геласимовым, обозреватель «МК» убедилась в том, что ничего толком о нем не знала.

— В этом году вы стали автором Тотального диктанта…

— Да, и 1 февраля будет объявлена его столица. Сейчас составляется шорт-лист из пяти городов, за которые проголосовали жители. А потом уже жюри, в состав которого я вхожу, выберет столицу Тотального диктанта, где 4 апреля я его и прочитаю.

— Получили инструкции?

— Диктант уже готов и отредактирован. Изначально никаких установок не было. Надо было написать интересный текст, несущий просветительские функции, а потом разделить его на четыре законченные части, поскольку читаться он будет в разных часовых поясах. Так, чтобы нельзя было сообщить его содержание из Хабаровска в Москву. Мы начинаем во Владивостоке с первого фрагмента, смещаемся на запад, где прочитают второй, третий, четвертый. Есть и финальный — пятый, для Америки. Пришлось подгонять количество слов в каждом из них, чтобы все было по-честному. К работе подключился совет экспертов по русскому языку из преподавателей московских вузов, которые и внесли предложения в сторону усложнения текста.

— Ваш предшественник Павел Басинский написал четыре законченных произведения.

— Да, у него отдельные тексты, связанные только общей концепцией. Паша взял тему детективного расследования в русской литературе. Я внимательно прочитал всех авторов Тотального диктанта. Они же все — мои друзья и коллеги. Мне интересно то, что они делали.

— А у вас какой личный интерес?

— В Тотальном диктанте? Хотелось себя попробовать: смогу ли написать текст внятно, да еще с интересными грамматическими задачами. К тому же это широкомасштабная акция, идущая по всему миру.

— В свете скандала по поводу чистоты русского языка Тотальный диктант приобретает особый смысл.

— Такая проблема существует даже у студентов Литинститута, где у меня второй курс. Они могут «солнце» написать без «л». Возможно, это связано с их жизнью в соцсетях. Я и сам пишу детям в Ватсапе «ничесебе» в одно слово. Но нам выпускать этих студентов, выдавать дипломы Литературного института им. Горького, а это фирма, за которую мы — ректор Алексей Варламов и я — отвечаем. Неловко, если наши выпускники придут на работу в издательство, не зная написания слов. Я сказал им, что пока не буду обращать внимания на грамматические и лексические ошибки, но предупредил: с третьего курса начну отчислять за них. Сейчас мне интересно, как они работают творчески.

Что-то происходит в нашей средней школе: ЕГЭ все сдают, а грамотно писать не могут. Просто не озадачиваются, считая, что акт коммуникации состоялся. Собеседник уловил их мысль — и этого достаточно. Кто-то из профессоров ВГИКа рассказывал, как было дано задание по «Темным аллеям» Бунина, и студент произнес: «Темные олени».

— Теперь вы преподаете в Литинституте. Как ректор Алексей Варламов заманил вас туда?

— Не сразу мы договорились: я очень занят, у меня много письма, в кино было много предложений. И я сказал: «Извини, времени нет. Я практикующий писатель, не теоретик». «Нам и нужен опыт практикующего автора, который пишет книги, переводится на множество языков. Ты должен!» — надавил Варламов на совесть. А у меня это слабое место. «Когда ты станешь старым, ты мне станешь неинтересен. Ты должен сейчас, пока свеж, силен и можешь их чему-то научить», — настаивал Алексей. Я подумал-подумал и понял, что долги надо отдавать. Я же должен Васильеву, взявшему меня на курс при конкурсе в 600 человек на место. Должен Якутскому университету, позволившему мне написать диссертацию, где в страшные 90-е я десять лет провел в комфортных условиях, не голодал со своей семьей. Выслушав Алексея Николаевича, решил: хотя бы этот должок верну.

— В кино и теперь много работы?

— Из-за того что я согласился на предложение Алексея Николаевича, уже нет. Не могу сесть за сценарий и полгода лупить его у себя в лесу в Подмосковье, потому что у меня студенты. Раз в неделю приезжаю к ним живьем, а все остальное время мы — ВКонтакте. У меня группа называется «Семинар Геласимова. Упыри». Они сами так себя назвали из-за того, что однажды я сказал, что они — упырьки. Все время тексты присылают. Даже ночью.

Кроме того, я ищу для своей серии абсолютно неизвестных публике авторов. Хочется, чтобы были картинные галереи с неизвестными художниками. Нужны экспериментальные площадки, как у Васильева. Он же нас собирал, когда мы были никто. Еще мы затеяли книжную серию с Фредериком Бегбедером. По моей просьбе он назвал современных французских авторов, не ставших еще лауреатами Гонкуровской премии. Их произведения мы переводим при содействии Литинститута, и скоро выйдет коллекция Бегбедера.

— В том, что появился роман «Чистый кайф», виноват Сергей Соловьев?

— Если бы он не выбрал мой рассказ Paradise Found для экранизации и не снял фильм «Ке-ды», ничего бы не было. И я бы не познакомился с Бастой (он же Василий Вакуленко), и не родилось бы мысли написать о русском рэпе. Мы с Сергеем Александровичем ходили на его концерты, и они произвели впечатление. Увидев, как двадцатитысячный зал смотрит на человека, стоящего на сцене в свете прожекторов, как на божество, подумал, что рэперы и есть герои нашего времени. А уж когда Вася и его друзья рассказали истории из своей жизни… Эти ребята с самого низа идут, опираются только на себя и свои кулаки.

У Василия Михайловича — харизма, какую невозможно не почувствовать. Когда вы оказываетесь с ним один на один, он производит неизгладимое впечатление. У него своеобразный язык. Когда писал роман, скачивал его программы из Интернета, внимательно слушал, записывал что-то необычное. Вася иногда может нестандартно построить фразу, на ходу придумать неожиданные словечки. Мне как писателю это важно.

— И как Баста воспринял себя в качестве литературного персонажа?

— Ему это не нравилось и, думаю, не нравится до сих пор. Василий Михайлович — скромный человек. «Чего про меня книгу писать? Я рэпер. Живу и живу своей жизнью», — такие у него возражения. Мы договорились, что роман будет не о Басте. Это собирательный образ человека из 90-х. Я разговаривал не только с Василием, но с его друзьями-рэперами.

Читать полностью...