Из когорты великой эпохи. 9 дней назад не стало Анатолия Гладилина
Он ушел, как уходит последний из могикан, — сошел с пустой сцены при пустом зале. Его смерть в Париже почти не вызвала отклика на родине. Несколько изданий, не затрудняя себя некрологами, перепечатали скудный обрывок биографии из «Википедии».
Анатолий Гладилин его звали. Прозвучало имя впервые в 1956 знаковом году. С него началась новая, самая искренняя, раскованная и живая советская, русская то есть, литература великой эпохи — наибольшего могущества Советского Союза за всю тысячу лет России. Тогда были первый спутник и Гагарин, мировые гастроли Большого театра и флот в Тихом океане, революции на Кубе и в Египте, еще поднимали целину и строили Братскую ГЭС, впервые получали отдельные квартиры в пятиэтажках и, без страха смеясь над властью, гордились страной и верили в коммунизм. Время было такое, сынок.
Помнят лишь, что ему был 21 год, когда катаевская «Юность» напечатала повесть «Хроника времен Виктора Подгурского», и с этого началась исповедальная проза. Так ее часто называют сейчас, игнорируя «Исповедь» Руссо и «Историю моих бедствий» Абеляра — не имеющих отношения к молодежной прозе, она же городская, ироническая и новая, как именовалась проза шестидесятников.
И была оглушительная слава, и страшная зависть, придирки и неприятности, и Гладилин ушел из Литинститута, и стал завотделом литературы «Московского комсомольца».
И если его Виктор Подгурский, не поступивший в институт и пошедший в рабочие, рефлексирующий неудачник в карьере и личной жизни, приветствовался и поносился как нетипичный для советской литературы герой, то вторую книгу Гладилин так прямо и назвал — «История одного неудачника». Она будет переиздаваться под вторым заголовком — «Бригантина поднимает паруса».
В то самое время страна только узнала о Павле Когане, «Бригантина» звучала как откровение, открывались молодежные кафе «Ассоль» и «Аэлита», и «один неудачник», ершистый московский паренек, поехавший за тысячи километров на сибирские стройки, вот он гонит свой грузовик по Чуйскому тракту и ждет приезда из Москвы любимой девушки, — это и есть Герой нашего времени, романтик жизни, ненавидящий романтику слов и готовый к тяжелой пахоте и грубому быту.
Это попадание в цель настолько точно, что через десять лет станет штампом. Потомки и последователи Вовки Андрианова в молодой советской прозе неисчислимы.
Если сначала Гладилин мотался на Алтай — потом он доберется до Колымы и встанет рабочим на золотой прииск. Тогда и появится книга «Песни золотого прииска», за которую ему неслабо нагорит: а не порочь советских тружеников отрицательными чертами.
