Павел Басинский: «Кто сказал "мать". Почему Горький до сих пор вызывает сильные страсти?»

Басинский Павел Валерьевич
Мар 28 2018
В юбилей Максима Горького в газете "Аргументы и факты опубликовано интервью с историком литературы, известным писателем и преподавателем Литинститута Павлом Валерьевичем Басинским.

Горького начали списывать с корабля современности в начале 90-х. А не выходит. По-прежнему пьесы его ставят, фильмы снимают, школьники изучают. Никак не «списывается». Почему так - знает биограф Горького писатель Павел Басинский.

Накануне 150-летия автора романа «Мать» (28 марта) в издательстве АСТ («Редакция Елены Шубиной») вышла книга Басинского «Горький: Страсти по Максиму». В неё, кстати, вошли и мемуары Ходасевича, Чуковского, Шкловского... Даже  некролог Льва Троцкого. Вопросы к Павлу Басинскому появились сами собой.

- Павел, вот Марина Цветаева, не партийный литератор, искренне считала, что Горький самый достойный кандидат на Нобелевскую премию. Возмущалась, что в 1933-м дали не ему, а Бунину. Сегодня это кажется невероятным. Цветаева - за Горького! А что, по-вашему, Горький действительно мог отхватить Нобеля?

- Не только мог, но и должен был, если бы не интриги, будем говорить прямо, Бунина и не политические обстоятельства. Горький был вторым после Толстого русским писателем - кандидатом на премию. Уже в 1918-м рассматривали его кандидатуру (Бунина - с 1923 года). Его номинировали пять раз, до 1933 года включительно. И это понятно: он был самый известный и переводимый за рубежом из русских писателей. Все другие кандидаты - Бунин, Шмелёв, Мережковский и Бальмонт - не были реальными соперниками. Но за ним тянулся шлейф «коммуниста», а коммунисты казнили царскую семью, которая была в родстве со шведским королём, а Нобелевскую премию вручает шведский король. Да и с нобелевской речью «буревестника революции» мог выйти казус. Мало ли что бы он наговорил.

- Крутые повороты в биографии Горького случались при участии сильных женщин. Актрисы, шпионки - кого только не было! Ищут особенности в психике писателя. А нам как быть - винить или благодарить роковых женщин, влиявших на Горького?

- Давайте будем откровенны... Женщин привлекают богатые и знаменитые мужчины. Паратовы, а не Карандышевы, если вспомнить «Бесприданницу» Островского. Сравнивать Горького с Паратовым некорректно, но Карандышевым он точно не был. Никакой особенности психики тут не было. Женить ведущих драматургов на своих актрисах было негласной политикой МХТ. Чехов женился на Книппер, Горький ушёл от Екатерины Пешковой к Андреевой. «Шпионка», как вы говорите, Мария Будберг сводила с ума всех мужчин. Ей предлагал руку и сердце не кто-нибудь, а Герберт Уэллс, но она ему отказала. На самом деле не так уж и много было у Горького женщин. За 40 лет литературной деятельности он 25 томов художественных произведений написал, столько же писем, много публицистики. Создал больше десятка культурных институтов - от издательства «Знание» до Союза писателей и Литинститута. Когда ему было «донжуанствовать»? Но, конечно, роковые женщины творческим людям на пользу. Недаром про Короленко гуляла злая шутка: чтобы стать большим писателем, ему нужно изменить своей жене. Жестоко, но в этом что-то есть.

- Всё-таки: зачем сегодняшним школьникам читать его «Мать» или «На дне»?

- Я не педагог, не мне судить. Когда я был школьником, то читал, например, «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя, о которых на уроках вообще не упоминали. Ничего тогда не понял, но книга потрясла своим слогом, железным, непререкаемым. В это же время я рыдал над «Маленьким принцем» Экзюпери. Горький вообще тогда прошёл мимо меня, показался скучным. Нормальная ситуация. Что касается «На дне», я бы ставил её на школьных сценах, как англичане в своих школах чуть ли не в обязательном порядке ставят Шекспира. Вот тогда детям будет интересно, кто сыграет Луку, а кто Сатина, кто Актёра, а кто Барона. «На дне» - идеальная пьеса: в любой роли можно проявить себя как личность.

- В марте 1919-го Горький спорил со скептиком Блоком о бессмертии. На чём сошлись: через пару веков снова встретятся в Летнем саду и доспорят. А что бы вы, случись такое, у них спросили?

- У Блока я спросил бы только одно: разочаровался ли он в революции в последние дни своей жизни или нет? К Горькому у меня множество вопросов! Не уверен, что все решился бы ему задать. Он же палкой может огреть, если что не понравится. Серьёзный был мужчина!

Читать полностью