Сергей Арутюнов: «Мы служили мирским богам, соскребая с небес коросту...»
Сергей Арутюнов интуитивно нашел новые лирические возможности в русской поэзии, аналогом которых являются научные открытия, изменившие наш информационный мир.
Сергей Арутюнов родился в Красноярске в 1972 году. Автор стихотворных сборников: "Окалина", "Апдейт", "Item", "Саланг", "Версия для печати", "Право хранить молчание", "Хор Вирап", "Нижние Котлы", "Апостасис", "Беглый огонь".
Отмечен Литературными Премиями: Бориса Пастернака (2004), Московского международного книжного фестиваля, журнала «Современная поэзия», журнала «Футурум АРТ» (дважды), «Золотая осень» имени Сергея Есенина, поэта-декабриста Федора Глинки (2013), «Вторая Отечественная» имени поэта Сергея Сергеевича Бехтеева (2014), журнала "Дети Ра" (2015), "Литературная Россия" (2016), форума "Гуманитарные технологии" (2017), премии им. Анны Ахматовой журнала "Юность" (2017).
Работает преподавателем Литературного институте им. Горького - с 2005 года, и в Издательском Центре Русской Православной церкви. Член редколлегии журнала «День и Ночь» (Красноярск).
Сначала из стихов, а потом уточнилось и в разговоре - что мы соседи, и наши с Сергеем Арутюновым дома стоят по разные стороны Чертановского пруда. В одном из домов на Сумском проезде - во 2-м подъезде жила девушка, в которую Сергей Арутюнов был долго влюблен. В 4-ом же подъезде этого же самого дома 28 лет назад жила моя жена - при том, что в Москве 40 тысяч домов!
Однако, пушкинские "странные сближения" только начинались. Мы с Сергеем Арутюновым общались на ходу, слева был Новодевичий монастырь, и я сфотографировал поэта у высокой ограды.
И тут сказал ему, что за этой оградой, на Новодевичием кладбище лежит мой дядя с отцовской стороны - старший штурман крейсера "Варяг" адмирал Евгений Андреевич Беренс, первый Военно-морской министр в правительстве Ленина.
И что 14 лет назад - в год 100-летия подвига "Варяга" - как единственному родственнику, мне выпала честь принимать у его надгробия небольшой военный парад.
Сергей Арутюнов ответил мне, что его мать - из рода Де-Ливронов. Крейсер "Варяг" из Владивостока на сражение в бухту Чемульпо проходил мимо острова Де-Ливрон, который был назван в честь морского офицера Андрея Карловича Де-Ливрона - представителя русской морской династии, и его предка.
Тесен мир, но тесна и сама история!
Глубокие исторические и родовые корни предопределили многозначность поэзии Сергея Арутюнова - его образы и аллюзии настолько мультивариантны, что порождают, точнее высвобождают у читателя собственные ассоциативные ряды и связи.
Поэзии социалистического реализма была свойственна двумерная, аристотелевская логика. Эпоха свершений началась со всепобедного утверждения Владимира Маяковского:
"Я знаю — город будет,
я знаю — саду цвесть,
когда такие люди
в стране в советской есть!"
Продолжилась Тихоновским пафосным восторгом -
."Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей."
С бдительной оглядкой на вражеские подслушивания и подглядывания:
И недаром собака тревожит его,
Лишь врага здесь учуять могла -
Ведь на запад на тысячи верст никого,
И на север лишь тундра и мгла.
Блестящий итог социалистической поэзии простеньким, опять-таки аристотелевским выбором, подвел Евгений Евтушенко:
"Я, как поезд, что мечется столько уж лет
между городом "Да" и городом Нет".
И лексика, и время (временные координаты строф) в поэзии Сергея Арутюнова обгоняют внезапно оборвавшуюся героическую эпоху:
Сквозь город поганый, жилище иуд,
Где мы улыбаемся-машем,
Советские люди на небо идут
С торжественным радиомаршем.
Шаги торопливы и лица бледны.
Уже не к свершеньям и стартам
Уходят не к теще они на блины
С чердачным заношенным скарбом.
Узлы-чемоданы с натугой несут,
А норму уже сократило…
Направо инфаркт и налево инсульт,
А прямо — убит за квартиру...
Неологизмы советской эпохи давно и безнадежно устарели.
Даже читая словарь "Совдепии" не сразу поймешь, что значит "продналог", "наркомат", "партмаксимум".
Во что ты превратил их, комсомол,
Таёжных зомби, ёрников патлатых?
Кто первым лёг, свободным, как сокол,
В растоптанную глину у палаток?
Однако советская ментальность вполне сохранилась, и существует.
За блеском рекламных экранов и слоганов Сергей Арутюнов обозначает трагические бытовые атавизмы и цивилизационные тупики:
Мы служили мирским богам,
Соскребая с небес коросту,
Потребляли портвейн «Агдам»
И рассчитывались по росту,
Гнули пряжки и козырьки,
Экономили на объедках,
Асфальтируя пустыри
На конях вороных и бледных…
Мы полжизни молились им
И остались беднее нищих.
Оттого-то и не блестим
И давно ничего не ищем.
Порой кажется, что процветание целиком виртуально, и реализуются лишь в цветных картинках, пока мы здесь, на "нижних котлах" спешим по грязи в оставшиеся цеха дыхнуть настоящей жизни.
Но это рабочая торопливость - как раз и есть способ глаза приморить!
Это и есть приспособление, а не активная деятельность - атавизм прошлой социалистической жизни, который порождает иллюзию полноценности - симулякр реальности.
