Nonfiction

Не русский тот, кому плохо в Коломенском. Жестокие слова, обращаемые и к самому себе: мне, скажем так, «терпимо». Как так?

А вот как: при том что я стремлюсь в Коломенское, жажду его, приезжаю в него так часто, как могу, ощущение, что ступаю на сии обрывы и глади иноземным гостем, не покидает. Причина всему — царский дух, призраки которого особенно плотно обступают истерзанное изломами отечественной истории подсознание в «европейской» части парка. Да парка ли?

* * *

Поэт Николай Николаевич Карпов (1932–2018), прожив долгую жизнь, в полной мере исполнил свое предназначение на земле: создал свой дом, посадил не одно растение, словно доктор, выслушал болезненные голоса погибающей природы, вырастил детей и внуков, написал исчерпывающую историю своей жизни, чему свидетельство его произведения, собранные вместе в посмертной книге «В конце дороги».

В семидесятые он давно признанный классик. Но имя его появлялось в скучных, дежурных публикациях, более походящих на партийный документ, нежели на живой рассказ о писателе. Награды и звания заслоняли лицо Шолохова, а в кругах столичной интеллигенции часто поговаривали, что «Тихий Дон» украден. К началу 80-х годов прошлого века это стало уже негласным общим местом: «Кто автор великого романа?» — «Не Шолохов». — «Почему?» Ответы были гадательны. И только повторялось с редким упорством: человек двадцати с небольшим не мог бы написать «Тихий Дон».