Светлана Богданова: "Смешно, когда ничто рождает нечто"
Привычное, обыденное, даже приевшееся взгляду своей уличной назойливостью , в поэзии Светланы Богдановой вдруг оказывается настолько небывалым, что стихи, наконец-то раскрывающее нам глаза, только подчеркивают, выделяют, высвечивают ирреальность происходящего.
Светлана Богданова родилась в Москве. Окончила Литературный институт имени А.М. Горького. Ее стихи печатались в журналах «Новое литературное обозрение», «Знамя», «Октябрь», в альманахах «Российский колокол», «Черновик», «Кольцо А», «День и ночь» и др. Автор поэтических сборников: «Предвкушение», «Возможное начало», «Родство с предметами», "Ностальгический газ". Лауреат премий: журнала «Новое литературное обозрение», «За изящную словесность".
О сложных, противоречивых и, похоже, неразрешимых психологических проблемах нашего существования Светлана Богданова говорит нарочито просто. Иногда от лица ежиков, гусениц, своего домашнего кота-любимца, путешествующего вместе с хозяйкой в купейном вагоне.
Странные, порой необъяснимые события, встречи, диалоги - когда они названы, воплощены в живые фразы стиха - из абсурда вдруг становятся понятными и даже очевидными. Текст настолько фактурен, что и на страницах, и на мониторах сам текст и является неоспоримым доказательством воплощения в действительность любых фантазий, и еще более неправдоподобных путевых заметок и наблюдений автора. Один из творческих методов Богдановой "натурализация" и стихийных, и потусторонних, и обыденных сил. Когда материальный объект - букет белых лилий - становится доказательством отсутствия белого цвета - тогда не верь глазам своим - а верь стиху.
Только кому это нужно - так глубоко, так больно! -
Быть ласточкой, поверх звука уходящей в полёт,
Быть хирургом, слышащим сердце по ресницам? Довольно
И того, чтобы просто смотреть на женщину. И как она преобразуется в лёд.
Интуиция Светланы Богдановой основана на эмоциях. Не обращаясь к общественному сознанию, не апеллирует к нему, она не пытается и что-либо изменить. Безотносительно интерпретируя и собственное, и наше историческое время, Богданова переозвучивает, переосмысливает, порой переназывает и данности, и ценности. А это, собственно, и есть постижение.
Обратные связи возникнут, и возникают в меру "продвинутости" читателя - это уже как Бог даст.
История, течение которой постичь невозможно, в итоге всегда оказывается невиноватой и перед поэтом, и перед его судьбой, не говоря уже о лирических героях:
Мне некогда ждать третьего. Мой мир слишком зыбок.
Он разворачивается и осыпается, наподобие древнего свитка.
(Понятия не имею, откуда и о чем этот свиток).
Я не сыщица и не чтица. Я интуитивная гусеница. И у меня лишь одна попытка.
Богданова, кратко рассказывая об общеизвестном, уходит в неведомое, которое требует множества подробностей. Привычное, обыденное, даже приевшееся взгляду своей уличной назойливостью , в поэзии Светланы Богдановой вдруг оказывается настолько небывалым, что стихи, наконец-то раскрывающее нам глаза, только подчеркивают, выделяют, высвечивают ирреальность происходящего.
