«Имперский писатель и ничего дурного»: рецензия на книгу Е.Попова и М.Гундарина о Фазиле Искандере
Воистину мудрое правило – ловить живых свидетелей истории и литературы. И охота в данном случае прошла удачно. Один из соавторов этой книги, писатель Евгений Попов, лично знал классика отечественной литературы ХХ века, «безусловно русского писателя, воспевавшего Абхазию», прозаика, поэта Фазиля Искандера (1929–2016). В беседах с поэтом, писателем Михаилом Гундариным Попов раскрыл вехи жизненного и творческого пути героя книги – «Его Абхазия», «Семья и родня Искандера», «Детство Фазиля», «Его университеты», «Начало шестидесятых: вертикальный взлет» и т.д., вплоть до «Осени патриарха» (все – названия глав).
«Он не подвержен сиюминутному, непродуманному, невыверенному, не оснащенному вековой мудростью предков, – читаем в книге. – Он – препятствие на пути хаоса, он не склонен к экзальтации, преувеличениям, истерике. Он за эволюцию, а не за «бунт бессмысленный и беспощадный». Родившийся на Кавказе, Искандер – писатель ИМПЕРСКИЙ, и ничего дурного в этом определении нет. Ведь в эпике крохотного горного села Чегем, как в капле воды, отразились все страсти минувшего века, сюжеты существования людей на огромном имперском пространстве от Владивостока до Калининграда, в которое и Кавказ входит, и Средняя Азия, и Сибирь, и Дальний Восток».
Книга необычна по форме – после каждой главы следует «Диалог авторов», в котором авторы в формате живого разговора обсуждают заданную тему. «Про понятие Империи, национальную идентичность, жизнь в СССР и т.д.», – пояснил Гундарин. А в конце есть приложение «Глас народа», состоящее из произведений, посвященных Искандеру (среди его авторов – Василий Аксенов, Белла Ахмадулина, Андрей Битов, Рене Герра, Юрий Кублановский, Юз Алешковский, Саша Соколов).
<...>
Гундарин прием, при помощи которого была написана книга, назвал «полилог». Он не просто расширяет, а сообщает книге 3D-формат, а может быть, и 4D и более, так как речь не замыкается только на биографии Искандера. Он – главный столп, красная нить, вокруг которой вьется повествование. Но как, говоря об эпосе «Сандро из Чегема», не затронуть историю Абхазии? Как не показать ее место и роль в древней истории и в истории ближайшей, в том числе упомянув и о кровавом конфликте с Грузией? И, надо сказать, авторы поднимают этот пласт довольно легко, выбирая самые знаковые моменты: «Абхазия была перекрестком между Востоком и Западом. В древности здесь проходили торговые пути мирового значения – например, ответвления Великого шелкового пути. Появлялись скифы. Началась греческая колонизация Причерноморья. Это была ойкумена античного культурного мира».
«Свойский» диалог, в котором авторы высказывают абстрактные соображения, дополняя их байками из своей жизни и т.д., выполняющий роль семинара, он очень интересен и важен. Он фиксирует неоднозначность тех или иных взглядов, показывает, что, к примеру, разные поколения (Гундарин младше Искандера почти на 40 лет) могут смотреть на вещи по-разному в силу исторических, географических, социальных факторов. Вспоминая о том, какие книги читал Искандер (между прочим, он в школе прочел Гегеля: «Так как я тогда еще не знал, что Гегель для чтения трудный автор, я читал, почти всё понимая»), Попов, родившийся в Красноярске, и Гундарин, росший в Барнауле, рассказывают также, какие книги были доступны им в родных городах в эпоху их взросления.
Так, образ Фазиля-писателя, не самого любимого ребенка в семье (любимчиком матери был старший сын Фиридун, красавец, весельчак и тамада), вырастает, формируется как бы ненавязчиво, исподволь. Из воспоминаний Попова, из рассказов Антонины Михайловны: хоть Фазиль Искандер и был писателем, воспитанным русской культурой, общение с абхазской семьей, с обладавшей сильным характером матерью Лели Хасановной было для невестки не таким уж непростым. Вырастает он, конечно, и из прозы самого Искандера – ведь как бы ни был эпичен и сказочен Чегем, все же герои – и дядя Сандро, и сумасшедший дядя Коля из цикла рассказов о Чике, и другие имеют прототипов (в обсуждении писатели, между прочим, улавливают несомненное сходство «Сандро из Чегема» и «Амаркорда» Феллини).
Логично и то, что авторы порой дают ключевые цитаты из прозы Искандера. Вот, скажем, эпизод, связанный с отцом Абдуллой, который был выслан в Иран и уже больше не вернулся в Абхазию: «…мне почтальонша всегда так стучала в окно, давала газеты или письма прямо в мою комнату... Вдруг в один прекрасный день она в стекольце так стукнула рукой, и меня охватил – вот мистика – какой-то ледяной холод, хотя разумом я понимал – никто, кроме нее, не мог постучать в окно. Днем. Я с трудом встал, подошел, она подала мне письмо, и я по конверту понял, что это – иностранное письмо. Так как тогда я мог переписываться только с отцом, я понял, что письмо – оттуда. Раскрыл письмо, где его товарищ, языком и почерком человека, уже забывающего русский язык, написал: «Ваш отец умер в пятьдесят шестом году. Царство ему Небесное...»
В общем, получилась живая, «мыслящая» книга, эдакая оратория, в которой «закадровые» голоса писателей перемежаются с тоном рассказчика и голосом главного героя. Ценно и то, что в импровизированном прологе, также в форме диалога соавторов, объяснено – а почему именно Фазиль Искандер:
«ЕВГЕНИЙ ПОПОВ: На наших глазах мир сходит с ума. Не тот советский, что «во всем мире» плюс «дружба народов», а MIР вообще. Распад! Америка, что всегда была светом в окошке для уставших от «развитого социализма» россиян, целует ботинки неграм и бежит, теряя обмундирование, из Афганистана. Чопорная Англия, как и прочие пуританские страны, охотно венчает однополых, изящная Франция громит собственные архитектурные объекты. Шпана хулиганит по всей Западной Европе. Очень странная пандемия загоняет всю планету в тюрьму. Вранье, фейки, науськивание. Сирия. Украина. И так далее. Нам это надо?
МИХАИЛ ГУНДАРИН: Нам это не надо. Но при чем здесь Фазиль Искандер, который ушел из жизни пять лет назад?
Е.П.: А при том, что я все время думаю о нем, вспоминаю наши общие дела, встречи, разговоры – и медленно начинаю понимать, что он, пожалуй, был главной литературной персоной конца ХХ века, противостоящей этому распаду. Он не «пас народы», не командовал, не лез в учителя, идеологи или «властители дум», но он ЗДРАВО МЫСЛИЛ и умел излагать эти мысли на бумаге. С помощью своих великих персонажей и Богом ему данного писательского таланта»
Ну, что еще к этому добавить? Нечего.
