Down the road / В пути
Рассказ «В пути» американского писателя Стефена Диксона, чье литературное наследие составляет 35 романов и около 500 рассказов, перевела на русский язык студентка поэтического семинара Олеси Александровны Николаевой – Эльмира Шарифуллина (4 курс; поэт, прозаик).
Стефен Диксон (Stephen Dixon; 1936-2019) – американский писатель, новеллист, журналист, редактор и преподаватель. Известен как автор экспериментальной прозы. Сменил ряд самых разных профессий – от водителя автобуса до бармена. В литературе дебютировал в 40 лет и оказался необычайно плодовит: его наследие составляет 35 романов и около 500 рассказов. Диксон был дважды номинирован на Национальную Книжную Премию – за романы “Frog” (1991) и “Interstate” (1995), был удостоен стипендии Гуггенхайма, премии Американской академии художеств и литературы за вклад в художественную литературу, премии О. Генри и премии Пушкарт. Его рассказ «В пути» вошел в сборник “The Anchor Book Of New American Short Stories”, edited by Ben Marcus, Anchor Books, A Division of Random House, Inc. New York, August, 2004.
Down the road
Just as it’s starting to get dark, the stick falls out of her hand, and she drops. “I told you to be more careful,” I say. “There are stones all over the road, cracks every third step. You all right?” She doesn’t answer. I shake her, try to wake her. She seems dead. I put my head close to her nose, hand on her wrist and then her temple. I hold my breath while I press my ear to her lips, put a finger in my ear and the other ear to her chest, but I still can’t hear her breathe or hear or feel any pulse or heartbeat.
“Then I guess I’ll have to try to make it alone,” I say. Louder: “Alone. I’m going. Leah, I said I’m going, I have to, I can’t carry you and try to make it also. You’re too heavy. Not ‘too heavy’ meaning overweight. Just that I’ve been weakened by this trip too and can barely make it on my own. We’ve both been weakened. We’ve had little food these last few days, not much to drink. Both of us have walked three times the amount someone our age and particularly in our physical condition would normally be able to walk in the last three days. Monday… Thursday. Four days. This is our fourth day on the road. We’re weak in just about every way, that’s all. You can’t carry me, and I can’t carry you. I might be able to help you up, but that’s about all I can do for you. All right, I’ll not only help you up but help you walk as long as I’m able to. But I can’t carry you, remember that. I just can’t.”
She’s on her back. I lift her up so she’s in a sitting position and keep her up. Her eyes are closed. She still doesn't seem to be breathing. “Leah, you alive or not? Because we can't stay here. Night's just fallen. It's what I'd call semidark. It's dusk, that's the word, but a dark dusk, almost completely dark so almost not dusk. It's already about five degrees colder than it was a half hour ago. We have to find shelter in the next hour, or we'll freeze to death. We certainly won't last the night. Or if we do, we'll be so weak by morning that neither of us will be able to walk a single step or at least go very far, even on our knees. So try to stand up. All right, I'll help you all the way up and help you walk, if that's what you think it'll take to get you to walk, but also because I said I would. But I won't carry you – we agreed on that.”
I pull her up by her wrists. I say, “Walk. Walk with me. Or first try to walk on your own. Let's just see if you can.” I let her go. She starts to fall. I catch her and hold her up. I put my arm around her waist, hold one of her hands, and start to walk. I have to drag her along, but we are now walking. Or moving. Slowly. Moving step by step, but my steps. Five steps already, six. It's dark. Few stars out. I don't know where they'll be shelter ahead. There wasn't any shelter the last mile or two. I don't know this area. I might have been over it years ago in a car, but I forget. “There seem to be fewer and fewer trees,” I say to her, “and more and more rocks. But no tree or rock with any shelter underneath and no rock with a space for even one of us to crowl into. What do you make of it? Well, it's the only way we could come. They say we couldn't go the other way – or rather shouldn't. That the other way would even be worse for us. ‘Worse’ meaning less chance to get food, fewer places to rest and find shelter for the night or from the rain.
That it'd be colder, rainier, snowier. How it could be rainier than it’s been or snowier or colder, I don't know. Of course I know. It's not raining or snowing now, though the ground's so soaked we could never be able to rest on it for the next couple of days or so or rest without getting wet and sick or just wet, and it could always be colder. If it's thirty degrees now, it could be twenty degrees in an hour and ten degrees and then zero degrees later on and so forth. I'm saying it could always get colder. Maybe fifty degrees below, sixty, seventy degrees below is the limit, or has been the limit as far as I know, but only for the coldest regions on earth, which this area isn't one. And snowier. It could snow for days. Could have snowed a couple of inches an hour for days. It didn't. It just snowed, a moderate snow. Five inches one day, six? Rained a lot, though. I'd say two or three inches a day for the last three days. That's a lot of rain. Maybe a record of rain in that time period for this area. How did we stand it? We just said, ‘It isn't raining.’ Or ‘The rain can't hurt us – our skins are unalterably waterproof.’ Or ‘You say that's rain? That's not rain. Those are sun rays coming down on us that only look like rain. So it's sunny, and we should get out of the sun, or we'll get a bad burn.’ Foolish, right, but it worked, didn't it? And now the rain's stopped. But it is getting colder. So we should do the same thing with the cold that we did with the rain. Call the cold ‘warmth.’ Say, ‘My, but it's getting warm. Very comfortable. What a welcome change.’ Then when it gets much colder, say, ‘It's getting too warm. I'd call it hot. We should get out of the heat. It's beginning to stifle us. It's at least stifled me. We should remove some of our clothes, in fact.’ Without doing it of course. In other words, work the reverse. That's a good self-preserving philosophy for now. Or self-surviving, self-sustaining, but you know what I mean. How you doing, by the way?”
I've been dragging her along for the last fifty feet. Her eyes have stayed shut. “Just sleep, Leah. Continue to sleep. It's all right. You're just sleepwalking. Sleepwalking is as good as regular awake-walking as long as you are going at the same pace with the person you are walking with and using most to all your own energy, as you would when you walk while you're awake. In ways it might be better than awake-walking, since you're also probably getting some rest. And you need the rest. I do too, but one of us has to stay awake. For suppose we strayed off the road while both of us were sleepwalking and, instead of going in the right direction, we went back where we came from? Who wants that? I don't. I'm sure you don't. So sleep. You're lucky. But when you wake up, mind if I fall asleep and sleepwalk with you but with you awake and leading the way? Because I can certainly use the sleep. I'm very tired, sleepy, and weak.”
We walk another thirty or so feet. It starts to rain. I set her down on the soaked ground right off the road. I sit beside her, cover her with my body. I lie on top of her. I say, “Let's just go to sleep. I know it's not that late, but there's something about country air that makes me sleepier much earlier than I get in the city. Is it the same way with you? And it's a nice house. Good thing we found shelter in time. I don't much like the furniture – the style, I mean, for the furniture itself seems comfortable enough and clean. And the room's warm, no leaks in the roof where we'd have to run around looking for pots and pans, and enough food here to keep us for a week. Also the bed's soft, sheets seem fresh and no more than a few days old, covers seem to be filled with real down. Let's even try having that baby we said we'd try to have if things got better for us, and then we'll go to sleep for the night. The weather outlook is very good. Clearing tonight, sunny and warm tomorrow, and the extended forecast calls for continued fair skies and low humidity through the weekend. We can even plant some flowers outside tomorrow and maybe occupy this house free for the next year. I doubt the owners or renters or whoever they are will come back for it that soon. And it's a decent area, neighborhood seems pleasant and safe, neighbors seem like hardworking honest people, and I hear the shopping's good, and a car's been left outside with a tankful of gas in it and the keys on top of the dashboard. And lots of other things we've been dreaming of having the last few days. And here they all, suddenly available to us. Good thing I brought along our credit cards, or rather, that you reminded me to bring them along. So, like to start now? Having a baby I mean. No matter how tired and sleepy I said I was, I always have energy for that. There, what heaven. The good things in life are free. Want to wash up now? You'd rather just go to sleep? Fine with me. I love cuddling up in bed with you. You're so soft, you smell so nice, I love you more than I've loved any one thing. Any one person I mean. Oh, maybe as much as I loved my parents when I was a boy. Whatever, I love you more than I've loved any one person since I was a teen. So good night, all right? One last kiss? Now have sweet dreams.”
I get up, walk another hundred feet in the direction we were going, look back, see her lying by the road, run back, lie beside her, put my arms around her, say, “Dearest, you don't know how good it is to be back. Been away I can't say how long, but that's the last time I'll ever do that. I've seen lots of things, met lots of people, but I found I can't live without you, can't leave without you, can't live or leave or even love without you, or at least for very long, no matter how many interesting places I go to and people I meet. And since you don't want to leave here, nothing I can do but stay here with you and call this home. It's not a bad place, as I said. Better than most places, in fact, when you consider all it offers in just natural surroundings and comforts and that by my staying here the kids will have both parents to dote on them till they're grown-up. So I'm staying unless you say it's a better idea that I leave. You don't want to answer that right now – that's certainly your right. You want to hold off your decision about my decision to stay here, do so for as long as you like. But believe me, staying here with you and our kids in this home is really the only thing I want to do. Okay, no more yap. Just give me a little hug, because I need one”. And I squeeze her into me, press my cheek to hers, put the side of my lips on the side of hers, and shut my eyes. “Sleep. Boy, do I need to, too. But I said enough already for one night. Sleep tight.”
В пути
Вечереет, палка выскальзывает из ее руки, и она падает наземь. “Я же просил тебя быть осторожнее, – говорю я. – Тут вся дорога в камнях и трещины на каждом шагу. Ты в порядке?” Не отвечает. Я встряхиваю ее, пытаясь разбудить. Она кажется мертвой. Я наклоняю голову, почти касаясь ее носа, притрагиваюсь к запястью, затем к виску. Задерживаю дыхание, прижимаясь ухом к ее груди, но напрасно – не слышно ни дыхания, ни сердцебиения, ничего.
“Что ж, похоже, предстоит делать все самому”, – произношу я. И громче: “Самому. Я ухожу. Лия, я говорю, что ухожу, я должен идти, но мне не под силу идти и нести при этом тебя. Ты слишком тяжелая. Это я не к тому, что ты много весишь. Я ведь тоже ослаб в пути и сам едва держусь. Мы оба ослабли. Мы почти не ели в эти дни, да и пили редко. За последние три дня мы прошли гораздо больше, чем это вообще возможно в нашем возрасте и, тем более, с нашей физической формой. Понедельник… Четверг. Четыре дня. Сегодня четвертый день, как мы в пути. Мы абсолютно истощены, вот и все. Ты не можешь нести меня, и я тебя не могу. Я мог бы помочь тебе встать на ноги, но это все, что я могу для тебя сделать. Так и быть, я не только помогу тебе встать, но и помогу тебе идти столько, сколько смогу. Но нести тебя я не могу, имей в виду. У меня просто нет сил”.
Она лежит на спине. Я приподнимаю ее, чтобы она оказалась в сидячем положении, и придерживаю. Глаза у нее закрыты. Мне все еще кажется, что она не дышит. “Лия, ты жива или нет? Ведь мы не можем оставаться здесь. Уже ночь. Полутьма, я бы сказал. Сумерки, так это называется, но сейчас уже слишком темно, это даже и не сумерки. Сейчас уже градусов на пять холоднее, чем полчаса назад. Нам надо найти укрытие в ближайшее время, иначе мы замерзнем насмерть. Всю ночь мы явно не продержимся. А если и продержимся, то к утру так околеем, что какой уж там идти, даже на коленях ползти не сможем. Так что попытайся встать. Хорошо, я помогу тебе подняться и поведу тебя, если ты ждешь именно этого, к тому же я ведь обещал. Но нести я тебя не стану – таков был уговор”.
Я тяну ее за запястья, чтобы поднять. Говорю: “Идем. Иди со мной. Или сперва попробуй ступать самостоятельно. Ну же, попытка не пытка”. Я отпускаю ее. Она начинает падать. Я ловлю ее и удерживаю на руках. Обхватываю одной рукой за талию, другой беру ее за руку и пытаюсь идти. Мне приходится тащить ее за собой, но теперь мы хотя бы идем. Или волочимся. Медленно. Движемся шаг за шагом, но только за счет меня. Уже пять шагов, шесть. Темно здесь. На небе редкие звезды. Не знаю, найдем ли мы укрытие впереди. Вот уже пару миль ничего похожего на прибежище. Я не узнаю этих мест. Возможно, когда-то я проезжал здесь на машине, но наверняка не помню. “Похоже, здесь все меньше и меньше деревьев, – обращаюсь я к ней, – и все больше камней. И ни одного дерева или камня, за которым можно было бы укрыться, ни одной скалы с пещерой, в которую влез бы хотя бы один из нас. Что ты об этом думаешь? Во всяком случае, другой дороги нет. Говорят, нельзя изменить свой путь – точнее, не следует этого делать. Другой путь может оказаться еще хуже. То есть будет еще труднее достать еды и найти местечко, в котором можно было бы передохнуть, спрятаться от дождя или укрыться на ночь.
Могло бы быть холоднее, дождь и снег могли идти сильнее. Хотя не знаю, может ли быть еще холоднее или дождливее, чем было, и может ли выпасть еще больше снега. А впрочем, знаю. Сейчас нет ни дождя, ни снега, а земля настолько влажная, что нам на ней и двух дней не протянуть, не промокнув насквозь и не простудившись, пусть и просто промокнув, а ведь земля в любой момент может стать еще холоднее. Если сейчас ноль градусов, через час температура может упасть до минус пяти, минус десяти, потом минус двадцати градусов и еще ниже. Всегда может стать еще холоднее, вот что я хочу сказать. Может быть, минус сорок пять, пятьдесят, пятьдесят пять градусов – это, насколько мне известно, предел или было пределом раньше, но и то только для самых холодных областей на земле, в число которых это место не входит. А снег. Снег ведь может идти гораздо сильнее, целыми днями. Могло бы выпадать по несколько дюймов снега в час. Но нам повезло. Шел обычный снег. Пять дюймов в день, шесть? Правда, шел и сильный дождь. Думаю, по два-три дюйма в день за последние дни. Проливной дождь. Может быть, рекордное количество дождя в этом месте за этот отрезок времени. Как мы это выдержали? Мы просто говорили: ‘Дождя нет’. Или: ‘Дождь нам не повредит – наша кожа стабильно водонепроницаема’. Или что-то вроде: ‘Думаешь, это дождь? Вовсе нет. Это лучи солнца, которые падают на нас и выглядят совсем как дождь. Так что сейчас солнечно, и нам стоило бы уйти в тень, иначе мы сильно обгорим’. Глупо, конечно, но это работало, не так ли? А теперь дождь прекратился. Но становится все холоднее. Так что будем придерживаться такой же тактики с холодом, что и с дождем. Назовем холод ‘теплом’. Скажем: ‘Надо же, становится теплее. Очень хорошо. Какая приятная перемена’. Затем, когда совсем похолодает, скажем: ‘Становится слишком тепло. Даже жарко. Нам надо спрятаться подальше от жары. Очень душно. Мне, по крайней мере. Право, стоит снять что-нибудь из верхней одежды’. Разумеется, мы не будем этого делать. Другими словами, говорим наоборот, и это работает. В данный момент это вполне действенная философия самосохранения. Или ‘самовыживания’, ‘самоподдержки’, ну ты понимаешь, что я имею в виду. Да, кстати, как самочувствие?
Я тащил ее последние пятьдесят футов. Ее глаза так и остались закрытыми. “Просто спи, Лия. Не просыпайся. Все в порядке. Ты просто лунатик. Ходить во сне – ничуть не хуже, чем наяву, если идти в одном темпе со своим спутником, и расходовать большую часть своей собственной энергии, как было бы в бодрствующем состоянии. В некотором смысле это даже может быть лучше, чем ходить в полном сознании, так как ты, вероятно, отдыхаешь в это время. А тебе нужно отдохнуть. Мне тоже, но один из нас должен оставаться начеку. Предположим, что мы сошли с дороги, пока оба были во сне, и вместо того, чтобы идти в правильном направлении, вернулись туда, откуда пришли. Оно нам надо? Мне нет. Уверен, тебе тоже. Так что спи. Считай, что тебе повезло. Но, когда проснешься, не возражаешь, если я усну и побуду сомнамбулой, а ты будешь бодрствовать и вести меня? Потому что я ведь, в самом деле, не прочь поспать. У меня не осталось сил, я с ног валюсь от усталости и страшно хочу спать”.
Мы проходим еще футов тридцать или около того. Начинается дождь. Я опускаю ее на мокрую землю прямо у дороги. Сажусь рядом с ней, накрываю ее своим телом. Ложусь на нее сверху. Говорю: “Давай просто уснем. Я знаю, что еще не так поздно, но на деревенском воздухе меня тянет ко сну куда раньше, чем в городе. Тебе это знакомо? Да и дом этот неплох. Хорошо, что мы вовремя нашли укрытие. Мебель не то, чтобы очень хороша – по части стиля, но она кажется довольно удобной и чистой. В комнате тепло, крыша нигде не протекает – нет нужды носиться в поисках кастрюль и сковородок, и еды здесь хватит на неделю. В придачу мягкая постель, простыни выглядят совсем свежими, их постлали не больше двух дней назад, и одеяла, кажется, набиты настоящим пухом. Мы можем даже попытаться завести ребенка, мы же говорили, что приступим к этому, когда дела поправятся, а потом будем спать. Синоптики обещают хорошую погоду. Сегодня прояснится, завтра будет тепло и солнечно, и прогноз погоды на неделю гарантирует безоблачное небо и низкую влажность на выходных. Мы можем завтра даже посадить во дворе цветы и, возможно, бесплатно арендовать этот дом на следующий год. Не думаю, что владельцы или арендаторы, или кто бы там ни был, вернутся сюда в ближайшее время. И район здесь приличный, в окрестностях, кажется, тихо-мирно, соседи, вроде, честные трудолюбивые люди, и магазины, я слышал, хорошие, а еще снаружи стоит машина с полным баком бензина и ключами на приборной панели. И многое-многое другое, о чем мы мечтали в последние дни. И вот все оно здесь, в нашем полном распоряжении. Хорошо, что я захватил с собой наши кредитные карточки, вернее, что ты напомнила мне взять их с собой. Ну что, хочешь начать прямо сейчас? Я имею в виду делать ребенка. Неважно, насколько я устал и хочу спать, как я уже говорил – на это у меня всегда силы найдутся. Вот так, как в раю. Все лучшее в жизни – бесплатно. Хочешь теперь умыться? Или сразу лечь спать? Меня это устроит. Люблю обниматься с тобой в постели. Ты такая мягкая, так приятно пахнешь, я люблю тебя больше, чем что-либо в своей жизни. Точнее, кого-либо. О, наверное, так же сильно, как я любил своих родителей, когда был еще мальчишкой. Как бы то ни было, я люблю тебя больше, чем кого-либо с самого детства. Ну, спокойной ночи, да? Поцелуемся еще раз? Приятных снов”.
Я встаю, прохожу еще футов сто в том направлении, куда мы шли, оглядываюсь, вижу ее, лежащую на дороге, бегу назад, ложусь рядом с ней, обнимаю ее со словами: “Милая, ты не представляешь, как это дивно – вернуться. Бог знает, сколько я отсутствовал, но этого больше не повторится. Я многое повидал, многих повстречал, но осознал, что я не могу жить без тебя – ни покинуть тебя, ни жить вдали от тебя, ни даже любить кого-то другого, по крайней мере, долгое время, в каком бы удивительном месте и с какими бы людьми я не был. И если ты не хочешь покидать этого места, лучшее, что я могу придумать – это остаться здесь с тобой и считать это нашим домом. Я уже говорил, здесь не так уж и плохо. Даже лучше, чем во многих других местах, если брать в расчет удобное расположение, природу и относительный комфорт, и что, если я останусь здесь, у детей будут оба родителя, которые будут холить их и лелеять. Так что я буду здесь, пока ты не скажешь, что мне лучше уйти. Ты не хочешь отвечать на этот вопрос прямо сейчас – это, разумеется, твое право. Ты можешь откладывать свое решение относительно того, остаться мне или уйти, сколько твоей душе будет угодно. Но, поверь мне, единственное, чего я действительно хочу – это остаться здесь с тобой и нашими детьми в этом доме. Все, замолкаю. Давай просто обнимемся, мне это нужно”. Я сжимаю ее в своих объятьях, прижимаюсь щекой к ее щеке, губами к ее губам и закрываю глаза. “Спать. Боже, неужели и я отдохну. Но я уже довольно сказал на сегодня. Спокойной ночи”.