Светлана Молчанова. Книжная лавка: заметки на память
Книжную лавку, которая примостилась во дворе Литературного института за волейбольной площадкой,на которой уже давно никто не играл в волейбол, знавали многочисленные книголюбы Москвы. Здесь отсутствовала макулатура, завалившая всё и вся в столице, зато можно было приобрести книги, которые выпускали в провинции крошечным тиражом. А директор этого книжного подворья Василий Николаевич Гыдов всегда готов был помочь в поисках издания, которое в столице даже не мелькнуло.
Тот, кто бывал в этой лавке в тягостное постперестроечное время и те несколько лет до ремонта-реставрации исторического здания, когда на месте бывших конюшен, бывшего общежития, бывшего помещения для занятий физкультурой, бывшего гаража, бывшего архивного хранилища и ещё чего-то бывшего, в том числе и книжной лавки, тот может теперь лицезреть новый корпус Литературного института и Дома национальных литератур. Но радуясь за студентов и преподавателей, верный любитель книги, давний посетитель уникального московского уголка вздохнёт и пожалеет, что Литинститут лишился своей неотъемлемой части.
С первых дней, когда книжная лавка появилась позади бывшей волейбольной площадки, особого литинститутского пространства, о котором часто вспоминают давние выпускники Лита (см. Борис Колымагин «Волейбол на Тверском бульваре» в книге четвёртой «Воспоминаний о Литератрном институте»), я стала постоянно заглядывать туда.
Сейчас трудно восстановить, какая из книг стала моим первым приобретением в скромной лавке, но приблизительно определить можно. Дело в том, что с давних студенческих лет я «подсмотрела» хорошую привычку у моего однокурсника Виталия Печерицы. Учился он в семинаре поэзии, которым руководил Евг. Долматовский. К сожалению, по болезни Виталий отчислился в середине третьего курса и вернулся в город Купянск, где впоследствии руководил литобъединением. В отличие от многих из нас, кто на пробретенной книге просто ставил свою подпись, Виталий на одной из последних страниц записывал место и дату покупки и некоторые сопровождающие обстоятельства. Я сразу поняла, что такая надпись – вид дневника, и тоже стала в отдельных случаях делать запись, порой довольно пространную.
<...>
Я поступила в Литературный институт невероятно жарким летом 1972 года (куда 2010-му до него!). Семинар драматургии под руководством Виктора Сергеевича Розова и Инны Люциановны Вишневской, собравшись в первый вторник сентября на творческое занятие, сидел притихший. Первое, что я услышала и запомнила – это имя Александра Вампилова, ещё неизвестное мне. Талантливейший молодой драматург утонул в озере Байкал 17 августа, за две недели до того, как мы переступили порог института, где он учился с февраля 1966 г. (зачислен с опозданием) по июнь 1967 на Высших литературных курсах (ВЛК).
Можно сказать, что имя Вампилова обрамляет моё более чем сорокалетнее пребывание в Лите (студентка, аспирантка, преподаватель). В 2015 году в издательстве «Молодоая гвардия» в серии ЖЗЛ выпущена биография Вампилова, написанная его другом Андреем Румянцевым. Книга из моей домашней библиотеки помечена такой записью: «Приобретена на лотке В.Н.Гыдова в Литинституте во время XVIII Горшковских чтений 23.X.–15 г. У меня была лекция на заочном отделении в 11.40 СВМ». Указанная лекция была одной из последних моих лекций в институте по теории драмы. Кстати, самый основательный на сегодняшний день однотомник «Избранное» А.Вампилова (М., Согласие, 1999) тоже был «Куплен в лавке во дворе Литинститута. Апрель 2000 г. СМ».
В январе 2016 года в кабинете проректора Михаила Юрьевича Стояновского я написала заявление о своем уходе по собственному желанию: в семье сына подрастали внучка и внук, я была у них единственной бабушкой, мои силы и время нужны были им. Но я не рассталась полностью с творческой и педагогической деятельностью: в Колледже музыкально-театрального искусства им. Г.П.Вишневской преподаю курс истории театра будущим театральным художникам. А с Литинститутом держу связь через кафедру русской классической литературы и славистики. Спасибо моим молдым коллегам.
