Борис Кутенков о ядерном взрыве в голове, ошибке сапера и полифоническом удовольствии
Литературные чтения «Они ушли. Они остались» и антология «Уйти. Остаться. Жить» – уникальный проект, посвященный рано ушедшим поэтам конца XX – начала XXI века. Один из его авторов – Борис Кутенков – долго не решался издать книги этой серии. Но несколько лет назад он случайно познакомился с австрийским коллегой Патриком Валохом. Как оказалось, тот живо следил за инициативой чтений. Именно Валох и куратор «Илья-премии» Ирина Медведева вдохновили Кутенкова на издание антологии. К настоящему моменту кроме двух томов антологии вышли книги Владимира Полетаева (1951–1970) «Прозрачный циферблат», Михаила Фельдмана (1952–1988) «Еще одно имя Богу», Алексея Сомова (1976–2013) «Грубей и небесней». А совсем недавно вышел сборник львовского поэта Гоши (Игоря) Буренина (1959–1995). С Борисом КУТЕНКОВЫМ побеседовала Ирина КОРЕЦКАЯ.
– Борис, ваш с коллегами мемориальный проект посвящен поэтам, которые рано ушли из жизни именно на рубеже XX–XXI веков (очень отдаленно это напоминает знаменитый «Клуб 27»). Эта тема, насколько я знаю, интересует вас давно, с 2012 года. Почему именно этот временной отрезок вы захотели исследовать?
– Все началось с интереса к современной литературе. В 2006 году, когда я поступал в Литинститут, на одном из творческих семинаров прочитал подборку стихотворений Вячеслава Памурзина, поэта, которого не стало осенью прошлого года. Познакомившись с его поэзией, я поразился тому, как круто может писать человек, который ненамного старше меня. Передо мной была поставлена высокая планка. Мне посоветовали начитаться современной литературы, чтобы отойти в своих стихах от архаики, стиля XIX века. Эти слова произвели ядерный взрыв у меня в голове, я вообще был очень впечатлительным мальчиком и стал читать просто все, что связано с XX и XXI веками. Так продолжалось несколько лет. Вот из таких предпосылок вышла идея фестивалей, посвященных современным поэтам.
