Когда пролетарии плачут. Документальная проза

ХЕППИ-ЭНД ПЕРМСКОГО ПЕРИОДА

Сергей Зверев, 25 лет от роду, бывший столяр-мебельщик IV разряда, а ныне помощник машиниста электровоза в грузовом движении, стоял майской ночью 2002 года на вокзале станции Пермь-2 и разговаривал с девушкой Светой на тему “опять от меня сбежала последняя электричка”, ибо жил он с матушкой Валентиной Алексеевной за городом.

Тут к нему подошел незнакомый, но суровый человек в штатском и предложил предъявить документы. Достав свое служебное удостоверение, железнодорожник попросил об этом же незнакомца. Вместо ответа незнакомец велел молодому человеку следовать за ним в отделение милиции, которое расположено в Перми-2 между мужским и женским туалетами, неподалеку от ресторана и медицинского пункта. Здесь незнакомец исчез, а Сергей, выпивший (с его, разумеется, слов) в тот вечер всего лишь бутылку пива “Толстяк Забористое”, с удивлением узнал, что он, оказывается, пьян. Случилось это после того, как грамотный юноша спросил: “А где понятые?”, когда ему предложили вывернуть карманы. И вывернули-таки, ничего предосудительного в них не найдя. Только тогда откуда-то вдруг появились и понятые, засвидетельствовавшие протокол личного досмотра, составленный милиционером Александром Лузяниным, – Евгений Васильевич Бабдураев и Гога Иосифович Какошвили. Девушку Свету вскоре отпустили, а Зверева, предварительно засадив в тесное помещение за решетчатой дверью, вскоре увезли в тот скорбный дом, именуемый вытрезвителем, где вечно пляшут и поют подгулявшие граждане свободной России. Принадлежит этот дом Ленинскому ОВД и до сих пор располагается на улице Большевистской, в Перми чтут старину. В протоколе о привлечении к административной ответственности № 2472 единственным свидетелем числился все тот же Лузянин.

Номер: 
2005, №13-14