Чтоб душа старела и росла… Штрихи к портрету Владимира Курносенко
Ко дню рождения прозаика, выпускника Литературного института Владимира Курносенко (1947–2012) в «Литературной газете» 01 июля 2020 вышла статья Аллы Марченко — «Чтоб душа старела и росла... Штрихи к портрету Владимира Курносенко».
Статья войдёт в посвящённый Владимиру Курносенко мемориальный сборник, который собирается для издания. В него будут включены воспоминания и критические работы о писателе, а также его неопубликованные произведения.
2 июля – день рождения замечательного прозаика Владимира Курносенко (1947–2012). Предлагаемая вниманию читателей «ЛГ» статья видного отечественного критика Аллы Марченко войдёт в посвящённый ему мемориальный сборник, который готовится к печати. В него будут включены также другие критические и мемуарные материалы и произведения писателя.
Думали: нищие мы,
нету у нас ничего,
А как стали одно за другим
терять,
Так, что сделался каждый день
Поминальным днём, –
Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да о нашем былом богатстве.
Слишком уж часто приходят на память ахматовские эти строки, хотя впрямую к Владимиру Курносенко вроде и не относятся. Среди ценителей ускользающей от ярлыков и ценников неуловимой его прозы быстроруких товароведов и нет, и не было. Как, впрочем, и организаторов «круто» реализованных презентаций. Куда показательней позиция Льва Аннинского. При всей своей сверхвостребованности без пристально-въедливого надзора-призора знаковых публикаций Курносенко Лев Александрович не оставлял. Откликался немедленно, не мешкая, не оглядываясь на коллег, что вообще-то не поощрялось в журнальной среде.
Почему обращаю внимание на вряд ли замечаемую читающей публикой коллизию: писатель и особые мнения рецензентов? Да потому, что сюжетная составляющая чуть ли не в каждой из «основополагающих» его вещей («Евпатий», «Свете тихий», «Этюды в жанре хайбун») составлена столь причудливо, что без долгого, а главное коллективного, точнее, совместного – «и врозь и рядом» «разгадывания» авторских «утаений» до сути происходящего в одиночку добираться ой как не просто! Особенно теперь, когда «Совлечение бытия» издано и автор представил на всеобщее обозрение своё, скажем так, эстетическое кредо: «Ранний Хемингуэй, поздний Хармс. Югенд у японцев. Это когда наружу сообщается не всё, а лишь девять десятых необходимого. Сбережение тайны… Сфумато... Разгадывание утаений». Чаще всего разгадывание легкокасательно подразумевается, иной раз раздумчиво предполагается, а то и почти провоцируется. Возьмём, предположим, едва ли ни самое «простенькое» из итоговых сочинений Курносенко – маленькую повесть «Прекрасны лица спящих» да и застоимся перед ней подольше.
Отбедовав (по причине нервного срыва) на больничной койке «довольно долго», некто Чупахин нанимается санитаром скорой помощи в провинциальном городочке с условным названием Придольск. Человек он не первой молодости и молью запустения трачен, и вирусом невезения обескуражен. Исподтишка тем не менее, похоже, пописывающий. Для путника без пути очень уж глаз у него цепкий. Цепкий и неотвязный. И схватит, и пришпилит. И зависнет над обломками-обмылками живой ещё жизни, рассматривая добычу сквозь бесслёзное чеховское пенсне. Всё бесслёзно, даже живые картины, те любительские скетчи, где в роли полупримы фигурирует милая молодая женщина, чуть было не задержавшая нашего героя в Придольске. Нет, нет, ничего тривиального меж ними не замышляется. Они ведь теперь сослуживцы, встречаются через смену. Она уважаемый в Придольске Доктор по всем болезням. Он при ней в Санитарах. Сподручный-Подручный. Да и это временный его статус, поскольку и по участи, и по предназначению, да и по породе-природе – он навсегда Гражданин Убегающий. Как и общеизвестный персонаж Владимира Маканина.
И всё-таки чего-то облегчающего душу от этой встречи-невстречи мы всё равно ожидаем.
