Дружба народов
1
— Так не говорят.
— Как не говорят?
— Ну, вот так… вот так не говорят. Как вы говорите, так не говорят.
— А как говорят?
— Не знаю, как говорят… но так не говорят.
— С чего ты взял, что так не говорят?
— Просто я знаю, что так не говорят!
— Нет, вы только посмотрите на этого умника!..
— Я не умник, но…
Притча
Все закричали: ужас!
Стали грозить кулачком.
Рядом легли на землю с чёрным лицом
ничком.
Ветер шевелит волосы, темя, словно свинец.
Но это ещё не всё, не то ещё, не конец!
Стали грызть серые камни,
думая, это — хлеб.
Стали искать укрытье, шаря глазами: где б?
И заливаться слезами, думая: не жилец.
Но это ещё не бездна,
это ещё не конец
Стали сдаваться, плакать, каяться пред врагом,
бить себя в грудь, предлагая:
наступи сапогом.
Исчез целиком
— Всё нормально? — спросила жена, выглянув из кухни.
— Нормально, — ответил Гребнёв.
Он прошёл в комнату и бросил на стол конверт, всю дорогу топыривший карман пиджака.
Валя некоторое время молчала, вытирая руки полотенцем.
— Толстый, — сказала она. — И сколько тут?
— Пятнадцать.
— Господи!.. Вот же псих твой Смолычев!
Гребнёв пожал плечами.
— Ты его отговаривал?
1. Кому вы наследуете? (В широком смысле слова и в литературе «всех времен и народов».)
Ливерная колбаса
Памяти Евгения Михайловича Широкова
Шумела весна, стояла теплынь, солнце светило с яркого неба, а у нашего Мурзика была чумка, и он умирал.
Он расслабленно лежал в углу дивана на сложенном вчетверо байковом одеяльце. Нос был сухой и горячий. Полузакрытые глаза безучастно смотрели в стену.
Я осторожно касался пальцем потускневшей шерсти.
— Мурзик! — тихо звал я. — Мурзик!
Секреты сервировки
У Веты была подружка Элла. Элла подарила Вете на день рождения корову.
Корова была из папье-маше, пегая, в белых яблоках и на колесах. И такая большая, что на нее можно было садиться.
Конечно, это был потрясающий подарок. Но ведь и пятилетие — важный этап в жизни человека.
Элла и потом приходила. Подруги славно играли. А если ссорились, Элла расстраивалась.
Небольшое предисловие мастера к написанному его студенткой
небольшому роману размером с рассказ
Да и что есть в мире, кроме собак? Кого еще можно окликнуть на этой обширной и пустынной земле?
Франц Кафка. «Исследования одной собаки»
* * *
Когда не все вопросы решены,
чем на бессонницу искать управу,
сумей услышать голос тишины,
который ночью ниже на октаву.
Не перепутай только явь со сном,
слух напрягая, речь ни шла о чём бы.
Случись подобное, к примеру, днём,
ты по губам, возможно, всё прочел бы
и не гадал бы по обрывкам фраз,
что тишина тебе сказать имеет,
подкараулив безмятежный час,
когда разноголосый мир немеет.