современная проза

Я выпил снотворное.

Подумал, выпил ещё одну таблетку, лёг и начал засыпать.

Скоро стало ясно: не помогает.

В голове гудело, веки тяжелели, но сон не шёл.

Полежав немножко, я встал, подошёл к чемодану, вытащил тяжёлый свёрток, размотал. Стеклянным боком сверкнула бутылка.

«Обойдётся, гоняйся потом за ней, чтобы подарить», — подумал я про ту, которой бутылка предназначалась.

Выборы

Все порядочные люди осуществляют в этот день, с восьми утра до восьми вечера, свое волеизъявление. Я зарабатываю деньги на карманные расходы, работаю наблюдателем от одной крупной партии на участке № 4. Участок располагается прямо в подъезде моего приятеля Шульца.

Сюрпризы Нью-Йорка

Я удивлен. Три вещи застали меня врасплох. Первые две относятся к языку: местные дети и собаки понимают английский. В Москве редкий ребенок будет смотреть на вас осознанными глазами, если вы вдруг заговорите с ним по-английски. О московских собаках и говорить не приходится. Здесь же, в Нью-Йорке, родители успокаивают своих малышей по-английски и командуют своим псам тоже на английском. Дети перестают кукситься, а песики послушно следуют за хозяевами. Такой вот это англоязычный город, Нью-Йорк.

Ливерная колбаса

Памяти Евгения Михайловича Широкова

Шумела весна, стояла теплынь, солнце светило с яркого неба, а у нашего Мурзика была чумка, и он умирал.

Он расслабленно лежал в углу дивана на сложенном вчетверо байковом одеяльце. Нос был сухой и горячий. Полузакрытые глаза безучастно смотрели в стену.

Я осторожно касался пальцем потускневшей шерсти.

— Мурзик! — тихо звал я. — Мурзик!