Мешалдá. Книга семейных рецептов

Секреты сервировки

У Веты была подружка Элла. Элла подарила Вете на день рождения корову.

Корова была из папье-маше, пегая, в белых яблоках и на колесах. И такая большая, что на нее можно было садиться.

Конечно, это был потрясающий подарок. Но ведь и пятилетие — важный этап в жизни человека.

Элла и потом приходила. Подруги славно играли. А если ссорились, Элла расстраивалась.

— Ах, так? — говорила она. — Тогда отдай мою корову!

Вета понимала, что чудесная корова изначально Эллина, и безропотно отдавала. Элла укатывала корову домой.

Наверное, родители объясняли Элле, что, если она что-то уже подарила, нехорошо забирать подарок. Через несколько дней Элла приводила дареное животное обратно, благо жили недалеко — в одном бараке.

— Ладно, возьми, — хмуро говорила она. — Я же тебе ее подарила. Что делать.  Это теперь твоя корова.

— Хорошо, — соглашалась Вета. — Давай.

Они опять играли и дружили. Но ведь всегда может случиться что-нибудь такое, от чего дружба не крепнет, а наоборот.

— Что? Я так не согласна! Отдай мою корову!

— Ладно. Бери.

Потом отца перевели в Курган-Тюбе. Когда переезжали, все были только рады, что корова снова у Эллы, потому что на арбу она бы все равно не поместилась.

Курган-Тюбе кое в чем отличался как от Сарай-Камара, так и от совхоза имени Кирова — куда больше был кишлак. Но главная разница между ними состояла, на Ветин взгляд, в том, что на здешний базар приходил старик с мешалдой.

Уяснить, когда именно он приходит, было не так просто, он не придерживался сколько-нибудь регулярного графика. В обычные дни в рядах сидели почти исключительно свои, кургантюбинские. В четверг появлялись дехкане из окрестных кишлаков — оттого четверговый базар получался дешевый, всю неделю его потом вспоминали. В пятницу, наоборот, шаром покати, вообще никого: как ни борется советская власть с религиозными предрассудками, да ведь таджикам хоть кол на голове теши, у них все не как у людей, вот и после четверга не пятница, а такой день, название которого по-русски и написать-то правильно нельзя, потому что нет буквы для обозначения слитного произношении «дж», джума, — а все равно он у них праздничный и базара не бывает.

Может быть, старик был не тутошний, не всегда мог добраться. А может, наоборот, жил неподалеку, просто не каждый день заглядывал. Или, в конце концов, не всегда у него получалось намешать что следует: может, когда сахара не нашлось, а когда и яиц. В общем, как ни прикидывай, а не угадаешь.

Если старика на базаре не было, Вета разочарованно и мечтательно рассказывала матери, какая у него, наверное, вкусная мешалда. Помнишь ведь, говорила она, сюда приходит седой старик в старом чапане, сегодня нет, а обычно вот тут сидит, за огурцами или вон там, где морковка, и продает свою мешалду. Знаешь, какая она у него, наверное, вкусная.

И мать, прицениваясь к редиске или помидорам, рассеянно поддерживала беспредметный разговор: ну да, мол, отлично помнит она этого старика. Как не помнить, она многих тут знала, если не всех, и ее все знали, да и как иначе,  базарчик-то с гулькин нос, поневоле примелькаешься.

А если старик и правда сидел, постелив на землю чапан, а ведро с мешалдой и деревянной чумичкой разместив между босых ног в галошах, мать озабоченно и даже сердито говорила, что, во-первых, в мешалде этой нет ничего хорошего, дело-то нехитрое, болтай себе яичные белки с водой и сахаром, ну еще мыльный корень кладут, чтобы пена крепче стояла, и бадьян для вкуса, вот и вся премудрость, да неизвестно, из чего на самом деле этот бородатый старик в грязной чалме по теперешним-то несытым временам свою мешалду мешает. Во-вторых, что самая хорошая мешалда все равно вредная, от нее у детей зубы выпадают, у Веты и так уже двух нет, а между тем ей скоро в школу записываться, и если дело так пойдет, могут и не взять, там беззубые ни к чему, своих хватает. В-третьих, у них с собой ни плошки, ни даже газеты кулек сделать, так что и взять мешалду, когда купят, будет совершенно не во что. Ну и, наконец, что последние копейки они только что истратили на капусту, картошку и лук, а это куда важнее, Вета и сама должна понимать, уже большая.

Издалека мешалда была похожа на густую сметану, но пузырчатая и сладкая. Мама уже работала в завкоме, Костя едва ходить начал, а тут еще Миша родился, так что даже на базар Вета теперь бегала сама. И уж какая там мешалда, нынче не до мешалды, разобраться бы, сколько и чего купить, а на что точно не хватит.

Да и вообще, хоть ей тогда еще и девяти не исполнилось, а все равно взрослые себе мешалды не покупают, это лишь дети вечно ноют, купи да купи, сама сколько раз видела.

Читать дальше...

Номер: 
2021, №4