В последней глубине...
Время зеркал
Рубеж веков, условно названный веком Серебряным. В русской культуре это эпоха неповторимая. До нее — время расцвета Российской империи, время высокой русской классики «от Пушкина до Достоевского», после нее — совсем иные времена: для кого чужбина, для кого лагерь или расстрел, для кого героическая попытка «отстроить» новую родину. Между великим имперским прошлым и катастрофическим, но и героическим будущим три десятка лет, которые, по их напряженности, действительно стоят целого столетия. Находясь между Россией царской с одной стороны, Россией советской и Россией «эмигрантской» с другой, Серебряный век сумел отразить в себе все эти столь несхожие между собой лики.
Сумеречные 90-е годы XIX столетия. Уже нет Достоевского, но влияние его словно разлито в воздухе. И все те же «достоевские» вопросы заострились до предела: желание «пострадать за народ» и «преступить черту» породило и чудовищный террор революционеров-бомбометателей, и провокаторов-предателей, и народников, ставших «декадентами» (путь Мережковского), и декадентов, пошедших в народ (путь знакомца Брюсова поэта Александра Добролюбова). Нет Мусоргского. Но в воздухе витают образы его «Песен и плясок смерти», а люди искусства все настойчивее начинают грезить «синтезом искусств», который некогда запечатлелся в «Картинках с выставки». Лев Толстой отрекается от своего прошлого и на старости лет снова ищет чего-то нового, совпадая в своих неясных устремлениях с молодыми. Пишет лучшие свои произведения Антон Чехов. И он уже так далеко шагнул от писателей середины XIX века, что модернисты не прочь в нем увидеть соратника.
Еще слышен голос Владимира Соловьёва. Сборник Бальмонта «Под северным небом» названием выразит «завершение» века XIX. Это еще не экстатичный Бальмонт начала века, а печальный и даже чуть заунывный поэт. И общий тон эпохи — серебристо-вечерний цвет зеркала, на котором лежит тень великого прошлого.
Название Серебряный век неизменно вызывает споры. Кто-то предпочтет словосочетание «рубеж веков», кто-то скажет «культурный ренессанс», кто-то поморщится: декаданс и падение нравов. Но особая «зеркальность» этой эпохи, в которой совместились образы прежних времен и образы, которые появятся через многие-многие годы, делает слово «серебряный» все-таки не бессмысленным.
