Николай Коляда: «Счастливее всего я себя чувствую за письменным столом…»
‒ Как вы начали писать, что вас подвигло на это?
‒ Я писал с детства, писал какие-то маленькие рассказики. Но я никогда не думал, что это что-то особое. Я думал, что все люди пишут. Мне казалось, что это свойство каждого человека что-то писать или записывать, вести дневник, например. Так что я никогда не думал, что это станет моей профессией. Но однажды мои рассказы случайно попали в руки замечательной уральской писательнице Вере Кудрявцевой, которая восхитилась моими рассказами и отнесла их в газету «Уральский рабочий». Я даже не знал об этом. Открываю «Уральский рабочий» (это был 82-ой год), а там напечатан мой рассказ «Склизко!». Затем я поступил в Литинститут на семинар Вячеслава Максимовича Шугаева. Это был удивительный педагог, который учил нас любить литературу, великую русскую литературу. Он мог часами говорить о Бунине, о Чехове, о Пушкине, о Достоевском.
‒ С кем вы вместе учились? Есть ли сейчас какие-то известные имена из числа ваших сокурсников по Литинституту?
‒ К великому моему сожалению, нет. Все как-то потерялись куда-то, пропали, исчезли. Более-менее на виду один только Сергей Носов из Петербурга, который сначала писал рассказы, а потом по моему примеру начал писать пьесы (Сергей Носов – лауреат Театральной премии имени Андрея Толубеева (2010), лауреат премии «Национальный бестселлер» (2015) за роман «Фигурные скобки» - UralFace) . А остальные растворились как-то…
‒ Ваш ученик Олег Богаев часто повторяет в своих интервью, что драматургия – это «недолитература». Как вы относитесь к этим словам?
‒ Это его мнение… Каждый имеет право на свое мнение. Видите, мне как-то гениальный поэт Борис Рыжий сказал, когда он работал у меня в журнале «Урал», где я был главным редактором, что поэзия – это высокое звучание, а драматургия – это низкое звучание. И это для меня было ужасно обидно. Я своим ученикам-драматургам в Театральном институте всегда говорю, что вы должны писать высокую, высочайшую литературу, и пусть потом театральный режиссер найдет театральный эквивалент этим литературным образам. Не пишите никаких ремарок – авансцена, кулиса, задник… Не надо этих слов. Пишите кусок жизни. Представьте, что вы стоите на берегу реки вечером, луна… Река плещется, мелькает, мелькает… И вдруг на середине реки выпрыгивает какая-то рыба. А потом опять уходит в глубину. Вот пишите про эту рыбу…
‒ Скажите, в чем вы видите магию театра? Что театр отличает от всех других видов искусства? Чего нет ни в кино, ни где бы то ни было еще?
‒ В театре все живое. Все перед тобой.
