Знамя

Выборы

Все порядочные люди осуществляют в этот день, с восьми утра до восьми вечера, свое волеизъявление. Я зарабатываю деньги на карманные расходы, работаю наблюдателем от одной крупной партии на участке № 4. Участок располагается прямо в подъезде моего приятеля Шульца.

1.

Андрей Синявский — давний мой герой. Когда-то в писательском пионерлагере, куда члены Литфонда сбагривали на лето своих детей, в ночной девичьей спальне над ним тоже был суд.

Одиннадцатилетние писательские дочки, среди которых оказалась и дочь общественного обвинителя, напитавшись дома подробностями дела Синявского и Даниэля, воспроизводили довольно ловко и точно все завороты родительских выкладок, выводов и оценок.

Детские уста гневно выкрикивали:

От автора | Ровно год тому назад издательство «Новое литературное обозрение» выпустило составленную мною хронику «Оттепель: События». Биографический словарь, главки из которого здесь представлены, продолжает рассказ об одном из «звездных часов» в истории отечественной культуры.

О Георгии Николаевиче Владимове думается светло и благодарно.

Он был замечательно немногословен в компаниях и вызывал большое уважение у диссидентов (как свой) и просто вменяемых писателей (как превосходный художник).

Очень просто. Надо отнести в «Знамя» свой первый рассказ.

Я так и сделала, и вскоре после этого мой «Кукс из рода серафимов» был там опубликован и даже отмечен журнальной премией года. А вскоре позвонила девушка с Белорусской киностудии и предложила мне продать права на его экранизацию. Я дипломатично ответила, что подумаю, хотя испытала при этом неловкое чувство ревности: невозможно было представить, что я отдам моего Куксика в чужие руки! И тут же засела сама писать сценарий.

Летом мы входили в редакцию журнала через большое старинное окно, распахнутое на Тверской бульвар. За окном сидели Муля Дмитриев, Лесик Аннинский и Стасик Куняев.

Не знаю, когда они работали. По стороннему впечатлению это был клуб отвязных литературных джентльменов. В просторную комнату заглядывали не только авторы, но и просто знакомые лица тогдашней московской богемы. Заходили просто поболтать, «потрекать», как выразился бы Юз Алешковский.

* * *

Я давно перешёл за порог

двадцать первого века.

От него я, пожалуй, далёк,

как от альфы — омега.

Не будите меня по утрам

ни подруги, ни дети.

Я, наверное, всё ещё там —

в миновавшем столетьи,

где дурных не бывает вестей

и исходов летальных,

где блаженство любовных сетей,

а не блажь социальных.

Может, памятью я слабоват —

но на зависть европам

выдавал телефон-автомат

газировку с сиропом.

И зазывно гремели хиты

Как пандемия повлияла на сферу образования? Об этом мы спросили у литераторов — школьных педагогов и преподавателей вузов, предложив им ответить на несколько вопросов:

(1) Какие перемены ждут среднюю и высшую школу в новом учебном году и в последующие годы? Какие уроки получили школы и вузы в связи с пандемией? К чему школа и педагоги оказались не готовы? Есть ли у вас тревоги и опасения по поводу будущего российского образования, которое наверняка уже не станет прежним?

АНГЕЛ МИТЕНЬКА

Галина Сергеевна так навернулась на узкой ледяной дорожке, упав в сугроб и разбив лицо о ледяную мартовскую корку, что даже пронзительно вскрикнула. Митенька обернулся на крик и поспешил к несчастной женщине, на лице которой уже проступили кровавые трещинки, да и рука оказалась порезанной до крови. Он попытался ее, грузную, поднять, но она застонала: «Нога! Кажется, сломала». Но потом пощупала лодыжку и замотала головой: «Нет, наверное, связки порвала».

1

Над своим романом Пастернак работал десять лет: с декабря 1945 по декабрь 1955 года.

Рассчитывал ли он на публикацию?

На первых порах, вероятно, да.