Десять необъяснимых стихотворений русской поэзии

Специально для журнала Prosodia Олеся Николаева, поэт, эссеист, профессор Литературного института им. А.М. Горького, составила и прокомментировала свою десятку главных стихотворений русской поэзии. В нее вошли стихи, природу которых сложнее всего объяснить.

«Извлеки драгоценное из ничтожного
и будешь как уста Мои»
(Иер. 15:19)

Задача непосильная – выделить десять главных стихотворений из всего богатства великой русской поэзии, которое сложно разделить, настолько оно проросло внутренними связями и пронизано какой-то общей чарой. Именно в этом чаровании – тайна, почему «есть речи – значенье темно иль ничтожно, но им без волненья внимать невозможно». В нем – сила освобождения от всего житейски-тягучего и риторически-настырного. В нем – «упоение гармонией», преодоление трагедии, катарсис, предчувствие нового неба и новой земли, жизни вечной.

Мне, конечно, очень жаль, что в число десяти не попали стихотворения любимых и ценимых мною Тютчева, Николая Некрасова, Бунина, Ходасевича, Георгия Иванова, Цветаевой, вплоть до современных поэтов, которые сумели запечатлеть этот отблеск нестерпимого сиянья». Но я старалась выбирать стихи таким образом, чтобы они являли разные способы рождения и существования стихотворения, а таких способов много, и каждый из них уникален и невоспроизводим.

Проверка гармонии «алгеброй» ничего не прибавляет к познанию сути поэзии, которая может быть выражена самыми разными средствами: словами как бы обыденными и изысканными, синтаксисом простым и сложным, прямым или метафорическим высказыванием. И мой выбор здесь объясняется тем, какие именно из стихов русской поэзии оказались для меня наименее «объяснимыми», если иметь в виду как процесс их создания, так и силу их воздействия.

В каких-то стихотворениях меня поражало совпадение поэзии и поэтики, совершенство. А какие-то начинали непроизвольно звучать во мне, вызывая долгое эхо и настраивая меня, как музыкальный инструмент, на свой лад.

Но общее у них то, что в каждом есть нечто, выводящее человека (в данном случае – меня) за границы его существования, то есть, говоря на тяжелом языке философии, трансцендирующее.

Читать в журнале...