Киноклуб «Вслед за словом»: Папа Юлий II и Микеланджело — две ренессансные личности в кинокартине Кэрола Рида «Муки и радости»
В фильме «Муки и радости» 1965 года или, в другом переводе, «Агония и экстаз», снятом по роману Ирвинга Стоуна, кинорежиссёр Кэрол Рид раскрывает эпоху Ренессанса через противостояние двух ярких и сильных личностей — Микеланджело и Папы Юлия II.
Юлий II поначалу предстаёт в кинокартине твёрдым, достаточно суровым и категоричным человеком. Неслучайно он появляется в своей первой сцене возвращающимся с поля боя с мечом в ножнах. Это мгновенно разрывает привычный шаблонный образ римского папы в подпоясанной дзимарре или красной накидке с капюшоном. В первой сцене мы видим его в действии, в образе средневекового рыцаря, утверждающего новое царство Грааля.
Стремление к прекрасному, к величию, размах которого должен был быть достоин того, чтобы его воспевали в веках, не говоря уже о цели — пережить смертное человеческое тело в предметах искусства, вдохновило Джулиано делла Ровере, как звали в миру папу Юлия II, заказать у Микеланджело величественную мраморную гробницу, работа над которой растянулась на долгие годы и труд над которой Буонарроти так нехотя приостановил, чтобы выполнить роспись потолка Сикстинской капеллы.
Микеланджело выступает в кинокартине Кэрола Рида своего рода зеркальным отражением папы Юлия II: такой же упрямый, прямолинейный, своевольный, он не соглашается выставить работу на широкое обозрение прежде её завершения даже под страхом отстранения от заказа, работает без оплаты, живет впроголодь, спит на строительных лесах, с этих лесов падает, болеет, доходит до изнеможения. И каждый раз, несмотря на постоянные столкновения и видимую натянутость отношений, папа Юлий II и Микеланджело обнаруживают родство духа и духовную связь. Именно Джулиано делла Ровере, Папа Юлий II, провоцирует Буонарроти к дальнейшей работе, а значит, выздоровлению, вызывая в нём творческую ревность и страх, что роспись передадут в руки Рафаэля, чей талант сам Микеланджело считает незрелым. Именно Микеланджело своей бесцеремонностью и вспыльчивостью поднимает с постели находящегося при смерти папу Юлия II, внезапно обнаружившего, что вокруг него уже выстроился хор, исполняющий заупокойную мессу.
В фильме немало и ироничных сцен, когда во время церковной службы на шествующих священнослужителей падают с лесов вёдра с краской — и всё это в обрамлении возвышенной духовной хоровой музыки. Нетерпение папы Юлия II, требующего ускорить завершение работы, упирается в терпеливость и выдержанность Микеланджело, не желающего уступать прежде, чем все его задумки будут выполнены, прежде, чем каждая утончённая деталь росписи будет точно проработана. И негодование самого Буонарроти, его нетерпение, его же категоричность, когда он разгонял нанятых папой Юлием II рабочих, действующих, на его взгляд, бестолково и непрофессионально.
Именно так выглядит процесс творчества, его муки, его экстаз, именно это и передаёт картина Кэрола Рида, раскрывая нам образы двух ярких ренессансных личностей, одна из которых является отражением и дополнением другой. Неслучайно в финале кинофильма мы видим примирение героев как отца и сына — отеческое тепло Юлия II, упавшего на руки Буонарроти прямо под завершённой фреской. Именно в этот момент они оба благодарны друг другу, они чувствуют величие искусства и духовную взаимосвязь людей, объединённых созданием величайшего шедевра, пережившего их на многие века и по сей день притягивающего к себе восхищённые взоры ценителей прекрасного.
Маргарита Мамич,
студентка 2 курса
