«Стрела выпущена из лука, и она летит, а там что Бог даст»

1

Над своим романом Пастернак работал десять лет: с декабря 1945 по декабрь 1955 года.

Рассчитывал ли он на публикацию?

На первых порах, вероятно, да.

Во всяком случае, уже в октябре 1946 года в ответ на приглашение Константина Симонова, недавно назначенного главным редактором «Нового мира», Пастернак предложил ему не стихи, а прозу — «роман, объемом предположительно в 20 печатных листов» (т. 9, с. 475). Правда, с заключением договора и выплатой обещанного двадцатипятипроцентного аванса в десять тысяч рублей вышла проволочка, и 6 декабря Пастернак через Лидию Чуковскую, работавшую тогда в отделе поэзии, попросил передать Симонову, «что если журнал не окажет ему этой материальной поддержки, то он не даст ни строки стихов» (т. 11, с. 402). Симонов, по словам Чуковской, этим ультиматумом был оскорблен,2  однако необходимые распоряжения отдал, и 23 января 1947 года был подписан договор на публикацию в «Новом мире» романа «Иннокентий Дудоров: Мальчики и девочки» объемом (уже правда) в 10 авторских листов и со сроком сдачи в августе 1947 года.

Увы, но поступившие в редакцию стихи («Март», «Зимняя ночь», «Бабье лето»3 ) опубликованы все-таки не были, и даже публикация переводов из Шандора Петефи отклонена (т. 9, с. 498). Не сложилось и с романом, замысел которого принято считать «боковым» по отношению к будущему «Доктору Живаго», — весной 1947 года, как рассказывает Эмма Герштейн, «в редколлегии журнала уже установилось отрицательное отношение к этому еще незавершенному произведению, в которое Борис Леонидович вкладывал всю страсть своей души» (т. 11, с. 393).

Подробности в этом (как и почти во всех последующих случаях) нам неизвестны, но известно, что роман был отклонен редакцией не ввиду его «контрреволюционности», а под более благовидным предлогом — как не представленный в срок. И «в феврале 1949 года»4  редакция «Нового мира» даже подала на Пастернака в суд о взыскании с него аванса за произведение, не представленное в срок.5

Деньги, полученные от журнала, были к тому времени, разумеется, уже истрачены, 25-тысячный тираж «Избранного» в издательстве «Советский писатель» не был отпечатан по распоряжению А. Фадеева,6  набор «Избранных переводов» рассыпан, денежных поступлений ждать было неоткуда, так что Пастернаку пришлось срочно засесть за перевод «Фауста», с тем чтобы полученный гонорар пошел на уплату истраченного аванса.7  Да и тут Пастернак 9 апреля 1949 года вынужден был, смирив гордость, официально обратиться к Симонову «с прось­бою удовлетвориться половиною погашенного мною долга и простить мне остальную» (т. 9, с. 563–564).8

Тем самым отношения с «Новым миром» были прерваны на семь лет, а работа над романом, хотя и с вынужденными перерывами, продолжалась. И продолжилось настойчивое стремление Пастернака еще до журнальной публикации вывести «Доктора Живаго» в публичную плоскость, то есть познакомить с ним максимально большое число читателей.

Сначала, впрочем, скорее слушателей.

Продолжение в журнале «Знамя» >>>

Номер: 
2020, №1