Зачем Попов с Вергилием простился? Геннадий Красников о поэтической книге Михаила Попова
На самом деле вопрос не праздный. Думаю, что и сам Михаил Попов, талантливый поэт и прозаик, давая название своей новой книге стихотворений «Смерть Вергилия», не подозревал, насколько точно и актуально будет это обращение к памяти легендарного римского поэта, как известно, ставшего проводником Данте по кругам ада в его «Божественной комедии».
Отличающийся редким даром иронии, утончённо грубоватого юмора, Попов даже в короткой аннотации к сборнику сумел так построить фразу, что забавная двусмысленность её обещает интригу. Читателям объявлено, что автор «всегда писал стихи, но редко издавал свои поэтические сборники, которые к тому же заслонялись его многочисленными романами».
Но мы знаем, названия такого рода не могут не быть концептуальными. И самим словом «смерть» да ещё в сочетании с именем Вергилия просто так не разбрасываются. За этим должно стоять нечто серьёзное и важное. На ум приходит аналогия с Ницше, с его «Бог умер», ставшим спусковым крючком для последовавшей затем всё обессмысливающей постмодернистской философии, якобы санкционированной смертью Бога, когда предсказанное Достоевским «всё дозволено» стало реальностью. Итак, если столетиями олицетворявший в себе идеальный образ Поэта и служения Поэзии «Вергилий мёртв», значит, говоря языком Шекспира, произошёл непоправимый «вывих века» и в современной культуре, в целом в жизни человечества случилась экзистенциальная катастрофа и (да простят меня за сравнение!) благодатный огонь истины больше не сойдёт на поэтические строки. Отныне пишется соответствующий веку вариант теперь уже «небожественной комедии».
Таков, надо понимать, подспудно, может быть, даже интуитивно заложенный философский ключ и общий мотив (не прямое, сущностное послание) этой замечательной поэтической книги Михаила Попова...
