Fiction
***
Парит на ветру изумительный лист
и воздух над чашечкой кофе слоист.
Зевака, отслеживающий полёт,
на столик свой кофе горячий прольёт.
Салфеткой бумажной его промокнёт.
Лирической чушью пополнит блокнот.
Лист прямо к ногам опустился резной.
Как славно, что всё это было со мной.
как славно, что прошлая жизнь сожжена,
что солнечным бликом играет волна.
что жирные чайки, рыбёшку клюя,
скандалят о чём-то. Как славно, что я
вернусь в лоно матери, а не умру.
Как этот отчаянный лист на ветру.
Редактор был типичный — трубка, лысина, пуловер и какая-то печаль в глазах. Когда Степан Родионович сообщил ему, что сочинил семитомник, печаль сделалась ещё глубже.
— Но не принёс с собой.
— А что так? — поинтересовался редактор, вытащив трубку изо рта.
— Рекогносцировка, — кратко пояснил Степан Родионович.
— А? — редактор сунул трубку обратно. — Разведка?
Лето 1957 года
Окно зашторили. Повесили одеяло на дверь, чтобы из щелей не пробивался свет. Отец включил проектор. На экране замелькало светлое пятно.
Все замерли. Но начала все не было.
— Ну скоро вы? — мама чуть не хныкала от нетерпения.
— Сейчас, — отозвался отец. — Вася, зажги-ка на минутку.
Вспыхнул свет, заставляя сощуриться.
Отец просматривал ленту.
* * *
Женщины чувствуют, но не чуют,
Иногда удивительно бывают глухи,
Не догадываются, кто с ними ночует,
И зрелые, и особенно молодухи.
Гроссман серый писатель, нудный,
Мастер текста стертого, плоского,
Но сделал фокус, и очень трудный,
Увел жену у самого Заболоцкого.
* * *
Мы ищем след в реальности сплошной,
Откуда прозвучал бы выдох духа.
Такой услышал в свое время Ной:
Господь слегка коснулся его слуха.
Невысоко поднялся Рай над ней
Она всех слов умней всех ласк нежней
Да тело сброшено Душа нагая
Парит над миром людям помогая
Она в стихах похожих на стрекоз
Вся в лепестках рифмующихся роз
Она в стихах конечно же в стихах
И в нотах тающих в сверхзвуковых верхах
Растаевшего тела нотный стан
Поставленный на нотный пьедестал
Бессмертных тел стихов парящий рой
Сияющий играющий игрой
Играй - и эхо вторило - Игр_Рай
Игррай игррай игррай игррай игррай
Восьмигласие мироздания
* * *
Я давно перешёл за порог
двадцать первого века.
От него я, пожалуй, далёк,
как от альфы — омега.
Не будите меня по утрам
ни подруги, ни дети.
Я, наверное, всё ещё там —
в миновавшем столетьи,
где дурных не бывает вестей
и исходов летальных,
где блаженство любовных сетей,
а не блажь социальных.
Может, памятью я слабоват —
но на зависть европам
выдавал телефон-автомат
газировку с сиропом.
И зазывно гремели хиты
Да и что есть в мире, кроме собак? Кого еще можно окликнуть на этой обширной и пустынной земле?
Франц Кафка. «Исследования одной собаки»
Взметометафора
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- …
- следующая ›
- последняя »