Беседа с автором «Русской считалки» Михаилом Строгановым
Считалка, неотъемлемая часть детства в любой социальной среде на протяжении столетий, редко попадает в поле зрения филологов. А уж про обычных читателей и говорить нечего. Хотя все они (мы) в детстве знали их множество. Но выросши, стесняемся этого знания и стараемся о них забыть – хотя в этих немудрящих текстах, порою абсурдистских, скрываются мощные слои коллективного бессознательного. Причем передающегося из поколения в поколение. В монографии доктора филологических наук, сотрудника Института мировой литературы им. Горького Михаила Викторовича Строганова приводятся тексты, записанные от респондентов и восьми, и восьмидесяти лет, и структурно они друг от друга не отличаются. А порой и очень близки текстуально.
Издание включает в себя почти 2200 текстов самих считалок и более 1200 сопровождающих их текстов: молчанки, тексты внутри игр, описания игр. Все они собраны в 1970-2000-е гг. в Тверской (ранее Калининской) области.
Помимо считалок, Михаил Строганов занимался такими неожиданными на первый взгляд вещами, как любовные послания в виде настенных граффити и футбольные кричалки как жанр городского фольклора. Но о них в другой раз. А сейчас, накануне семидесятилетия Михаила Викторовича, мы поговорим с ним всё-таки о считалках.
Последнее, на что хочется обратить внимание – монография выпущена в рамках издательской программы «Дома национальных литератур» при Литературном институте. Хочется надеяться на продолжение серии.
— Ваша книга – это вообще что? Лингвистика, фольклористика, педагогика?
— Ну, моя книга — это, конечно, фольклористика. Однако есть два уточняющих но. Вот первое: всегда хочется, чтобы твоя работа заинтересовала не только читателя-профессионала, не только собственно фольклористов, но и более широкие круги читателей. Всегда хочется, чтобы книжка была интересна интеллектуальным кругам (хорошо бы, чтобы и не интеллектуальным тоже). Ведь говоря о считалке, ты говоришь о том, что известно каждому, и каждый может выступить с поверкой твоей информации и оценкой адекватности её интерпретации. Такой читатель очень желателен и дорог, хотя его и побаиваешься. А вот второе но: всегда, о чём бы я ни писал, я предпочитаю писать о человеке. Не просто о том или ином жанре, приёме, но о человеке, который пользуется тем или иным жанром, приёмом. Поэтому в фольклористике мне ближе то направление, которое сходится с антропологией. Но поскольку для чистой антропологии нужны свои приёмы и методы, эта книжка — фольклористика.
На золотом крыльце сидели
Царь, царевич,
Король, королевич,
Сапожник, портной,Скажите, пожалуйста, кто вы такой?
Говори поскорей,Не задерживай добрых и честных людей.
— Что вас лично привело к изучению детских считалок?
— Не знаю, это произошло и случайно, и закономерно. Закономерно потому, что в моих руках давно уже оказался большой архив тверского фольклора, собранного в основном в 1970-2000 годы (он сейчас сдан мною в Государственный Российский Дом народного творчества), и я время от времени публикую материалы из этого архива. Опубликовал уже тверские календарные приметы, былички, тексты троицко-семицкого обряда, подготовил, но за огромным объёмом пока не могу издать жестокие романсы. Закономерно появилась и эта книга. Но в какой-то мере и случайно. Жил я зимой 2020-2021 годов в деревне, было холодно, на улицу не хотелось выходить. Дай, думаю, переберу архивные материалы, ну и началось. А почему именно детский фольклор, именно считалки — тут особый разговор. Я считаю (и мне приходилось писать об этом), что в условиях современной жизни детский фольклор (всё, что говорят и делают дети в своём детском коллективе, без взрослых) — это единственное, что объединяет и создаёт общий язык для всего народа, единственное, что потом, во взрослом возрасте, позволяет нам понимать друг друга. Услышав во взрослом возрасте какое-нибудь выражение, мы всегда вспоминаем: а вот и мы так говорили, ну, немного по-другому, но так, и сразу понимаем, что говорим с собеседником на одном языке. И вы не можете представить себе, какое это удовольствие было — перебирать и систематизировать все эти «Аты-баты, шли солдаты», «На златом крыльце сидели», «Шла машина тёмным лесом», «Из-под горки катится» и многие, многие другие тексты. Это было моё детство. Но ведь это и детство всех других людей, это то, что объединяет нас. Перебирая эти считалки, я узнавал не только считалки, — я узнавал в них себя и других. В этом смысле я невольно повторяю то, что говорил уже, отвечая на ваш первый вопрос, но никуда не денешься: я думаю, что без такой сверхзадачи ничего толкового и не напишешь.
Колин, молин,
Чем подкован?
Золотом шитым
Под копытом.
Лежит мужик под корытом,
Чудо-юдо, крест,
Выйди вон, выйди вон.
