Ловец пространства. Геннадий Красников памяти Карена Джангирова
От ученицы поэта Карена Джангирова Ларисы Коструб пришло печальное известие:
«Здравствуйте, Геннадий!
Ушёл наш общий Друг и Гениальный Поэт Карен Джангиров.
Его не стало 27 сентября. Рак лёгкого. Ушёл стремительно, как и жил.
6-го числа узнал, что неизлечимо болен, и уже через три недели его не стало.
Перед этим закончил пятитомник своих творений, он должен выйти на Украине через пару месяцев, если всё сложится так, как он планировал…
Светлая, очень светлая Память…»
Сорок лет дружбы с этим ярким, талантливым, смелым, авантюрным человеком, подвижником, с которым меня познакомил Евгений Винокуров, – были годами удивления его трудоспособностью, неожиданными творческими идеями, практически всегда реализованными, его целеустремлённой верой в собственную миссию по утверждению в России и мире русского свободного стиха. Сам уникальный поэт с неповторимым узнаваемым голосом, со своей философией, интонацией, мощной образностью, Джангиров щедро, без чувства сопернического эгоизма давал (дарил!) дорогу в литературу сотням талантливых авторов в составленных им антологиях верлибра, которые сразу же становились явлением в отечественной культуре.
Он оптимистично уповал именно на русский верлибр, являющийся ветвью, пусть и не самой могучей, от ствола классической русской литературы с её философскими и нравственными исканиями, с её исповедальностью. Он верил в молодость жанра, если не принимать во внимание написанные свободным ритмизованным стихом и «Слово о законе и благодати» (XI век) митрополита Илариона, и само «Слово о полку Игореве». А для Карена Джангирова, чьи родовые корни в Арцахе (Нагорном Карабахе), есть ещё и генетический и исторический опыт древней армянской культуры с её гениальными «скорбными песнопениями» Григория Нарекаци, не знавшими рифм и пережившими более десяти веков.
Европейски современный человек (много лет живший на Западе), он носитель двух богатейших культур – русской и армянской. Но, несомненно, родина его духа, его трагического мировосприятия – в Армении, на земле его предков, в той череде трагедий, которые пережил армянский народ за много веков. И понятно, что, зная чувство боли своего народа, он остро чувствовал боль и страдания других людей. Так появилась составленная им пронзительная и в то же время мужественная антология поэтов Донбасса «МЫ» (2019), а сам Джангиров был горд тем, что стал членом Союза писателей Донецка.
Он писал замечательную прозу. Его авантюрный хулиганский контрроман «16 тонн» (Монреаль, 2001) во многом автобиографичен. Как и всё у Джангирова, у него щедрая переизбыточность. Его герой не просто в постоянной «эмиграции» из России, он эмигрирует, бежит из всё новых и новых любовных приключений (а по существу, от самого себя), он меняет страны, женщин, способы зарабатывания денег, он меняет камеры на Петровке на камеры в Бутырской тюрьме. Перед читателем проходят Москва, Варшава, Норвегия, Монреаль, армянские погромы, литературные реминисценции, поэты всех времён и народов. Мы читаем Исповедь, с какой со времён Руссо ещё никто не осмеливался так обнажаться перед читателем. Видимо, этот его протеизм (артистизм!) не случайно вносит постоянную «визуальную ошибку» в биографию поэта, поскольку во всех справочных публикациях ему ставят фотографию полного тёзки – армянского артиста Карена Джангирова…
Он знал вкус жизни, вкус Поэзии, вкус любви, потому что знал скоротечность времени. Не случайно в обстоятельствах почти смертельных герой его романа, в какую-то минуту оставшись один на один с тюремной служащей, цитирует ей Превера: «Потом будет поздно, скорее меня поцелуй. Наша жизнь – это то, что сейчас». В общем-то в этих словах Превера вся горькая и весёлая суть этого романа, последняя страница которого теперь уже окончательно перевёрнута…
Геннадий Красников
