Павел Басинский: «Писатель, как змея, должен менять кожу»

Басинский Павел Валерьевич
Июл 27 2020
На портале «Коммерсантъ» опубликовано интервью с руководителем семинара прозы в Литинституте Павлом Валерьевичем Басинским в связи с выходом его новой книги «Любовное чтиво».

Новый роман писателя Павла Басинского «Любовное чтиво» готовится в «Редакции Елены Шубиной» (АСТ) к выходу этой осенью. «Огонек» поговорил с писателем о степени риска, на которую способна идти литература, чтобы приобрести нового и не потерять старого читателя.

<...>

— Давайте прежде всего разберемся с определением жанра, который вы сами и предложили: роман-фейк. Что это?

— Я пытался совместить все жанры: детектив, любовный роман, чтобы вышла одновременно игровая и серьезная проза. Мне в принципе неинтересно писать «просто романы». Их написано сотни тысяч. Мне интересно играть в жанры, открывать какие-то новые пути. Мне интересно «женить ежа и носорога». Да, этот роман в некотором роде обычное любовное чтиво. Но на самом деле это не так. Это одновременно серьезная психологическая проза. О семье, об отцах и детях. О настоящей большой любви. О мести, которая соседствует с большой любовью. Роман о женофобе, который обретает большую любовь.

— Вы автор романов о семье Льва Толстого и вообще «серьезный автор», как принято говорить. И вдруг — «Любовное чтиво». Ваши читатели от вас такого не ждали.

— Потому я и написал роман-фейк, что его от меня «не ждали». Я не выпендриваюсь, это сознательная писательская стратегия. Когда от тебя что-то «ждут», нужно задуматься: а не слишком ли ты стал понятен и предсказуем? И ломать в том числе и собственные стереотипы. Иначе ты превращаешься в конвейер по производству ожидаемых книг. И еще, я немного устал от биографий. Они затратны по части собирания материала. Но главное — не это. Писателю нельзя бронзоветь. Когда я получил Государственную премию, то понял: надо написать что-то такое… Примерно как «Любовное чтиво». Наглое и непредсказуемое.

— Жанр любовного романа вам легко дался? Это как конструктор, да?..

— Думал, что дастся легко. Я считал: нон-фикшен писать труднее, чем художественную прозу. Думал, что дам себе такой отпуск, отдохну от биографий. Грубо говоря, надену утром халат, выпью чашечку кофе и напишу что-то эдакое. Но, поработав с этим романом, понял, что художественную прозу писать труднее, потому что в документальной у вас есть материал и он сам себя диктует. А в художественной прозе приходится все придумывать самому: сюжет, героев, интриги…

<...>

— В вашем романе много перекличек с «Авиатором» Водолазкина — там и имя героя, и его амнезия, и любовь зрелого мужчины к юной девушке… Это сознательный прием?

— Все мы у кого-то что-то воруем, это нормально. Я у Жени (Евгения Водолазкина.— «О») украл принцип создания записок в настоящем времени из «Брисбена» и честно ему об этом сказал, он мой друг. А сама по себе амнезия — не изобретение Жени, она сто раз была и в литературе, и в кинематографе. И амнезия у наших героев разная. Моего Иноземцева никто не замораживал, как в романе «Авиатор» (кстати, тоже старый прием). Мой Иноземцев живет в своем уютном мире, и творческая, так сказать, амнезия ему именно нужна. Это ему советует не только его психотерапевт, но и его друг и издатель Игумнов. Избавляясь от амнезии, герой возвращается в обычную жизнь, но вопрос: нужно ли ему это?

<...>

— Ваш прошлый роман «Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой» был посвящен русскому феминизму. Эта тема не перестала интересовать вас? Тем более что она становится все более актуальной и у нас, и в мире…

— К феминизму я отношусь… с интересом. Но нужно ответить на вопрос, что такое современный феминизм. Это все равно как в начале XX века понять, что такое русский марксизм или народничество. Стержень феминизма ясен: борьба женщин за свое достоинство в любых видах. Но в феминизме слишком много течений, единогласия там нет. Но я «слышу», понимаю феминисток, даже самых радикальных. В их позиции много правды, которую не хотят понять большинство мужчин. Например, правда о том, что мужчина не лучше женщины. Возможно, даже хуже. Сегодня женщины умнее, образованнее, социально активнее. Но при этом, черт возьми, они еще и детей рожают и, как правило, воспитывают.

— В вашем новом романе есть слова, что «писатель-мужчина, воображающий мысли героини, всегда рискует оказаться смешным в глазах женщин». Можете ли вы про себя сказать, что понимаете женщин, как долго полагал о себе ваш герой?..

— Не понимал, не понимаю и никогда не пойму. Есть мужчины, которые полагают, что видят любую женщину насквозь, как рентген. Но подозреваю, они видят только то, что у нее под юбкой. Вот за что героиня полюбила Иноземцева? При том что он терпеть не может, например, домашних животных, которых героиня обожает? Тоже загадка женской души… Как и мой герой Иноземцев, я боюсь женщин. Это для меня — инопланетные существа.

<...>

— Почему в русской литературе крайне редко пишут про сегодня, а чаще оглядываются назад? Как можно объяснить этот феномен?

— О сегодня писать трудно. Все, что пишется о сегодня, уже написано в СМИ, в блогах. Трудно представить сегодня Достоевского, который написал бы о нечаевском процессе («Нечаевское дело» — убийство студента, совершенное в 1869 году революционным кружком под руководством Сергея Нечаева, послужило поводом для романа Достоевского «Бесы».— «О»), потому что о нем сто раз написали бы в Сети, включая анализ события. Поэтому писатель и вынужден искать «вкусные» темы в прошлом. Ведь не случайно я в романе отношу действие в 2010 год.

— Писатель как человек, слово которого было важным, остался в прошлом. А что осталось? А может ли писатель вообще существовать без потребности разговора о важном с читателем?

— Нет, писатель сегодня не «мессия» ни разу. У писателя другая задача — осмысление жизни в разных ее проявлениях. Писательское слово остается важным, потому что медиа перемалывают события, а писатель их осмысляет. Но для этого ему нужно время, год как минимум. И, наконец, художественное слово несет свою информацию, душевную, интеллектуальную, на что не способны СМИ.

<...>

— В 2019 году вы были удостоены Государственной премии в области литературы и искусства: насколько это важно для вас и что меняет, если меняет, в жизни?

— Хотите верьте, хотите нет, но ничего не меняет. Приятно, конечно. Деньги приличные. Но «носить» звание на голове, а тем хуже на лице и в глазах, я не буду. Я же сказал: отчасти поэтому я и написал вещь, которую от меня никто не ждет. Писатель, как змея, должен менять кожу. И выставляться перед читателями, критиками голым. Вот я и выставляюсь. Пусть топчут!

Читать полностью...