Павел Басинский. Топ-10 самых интересных произведений, написанных ровно 100 лет назад
Близится к концу 2021-й литературный год. Он был урожайным, о чем можно судить по длинным и коротким спискам главных литературных премий России.
Накануне итоговых размышлений я решил, поддавшись соблазну одной из моих любимых радиопередач на "Эхе Москвы" "Московские старости" (о чем писали русские газеты 100 лет назад), посмотреть, что происходило в литературе в 1921 году. Посмотрел... Открыл рот и до сих пор его мысленно не закрываю.
Но сначала оценим исторический контекст. Не закончилась Гражданская война. Значительная, а может быть, и лучшая часть творческой интеллигенции оказалась за границей. В стране разруха. Эмиграция после исхода из родины пребывает в шоке.
До литературы ли?
Я предлагаю Топ-10 самых, на мой взгляд, интересных произведений и книг, написанных и напечатанных ровно сто лет назад писателями, которым, казалось, было не до литературы, не до жиру, быть бы живу. Хотя легко мог бы составить и все Топ-100.
Начну с Дальнего Востока, а закончу Парижем.
В 1921 году во Владивостоке выходит книга "По Уссурийскому краю" писателя и этнографа Владимира Арсеньева, заложившая основы всей прозы Дальнего Востока. Это - это наша дальневосточная "Одиссея".
В том же году Владимир Короленко завершает свой мемуарный труд "История моего современника", по масштабу описанных событий и по глубине осмысления сопоставимый только с книгой "Былое и думы" А.И. Герцена.
Это была итоговая работа великого русского гуманиста... 25 декабря 1921 года Короленко скончается в Полтаве. Не забыть бы нам отметить эту круглую дату.
В 1921 году в Петрограде выходит документальная книга Александра Блока "Последние дни императорской власти". Величайший русский поэт начала ХХ века, как и Пушкин, в конце жизни стал историком и написал "по неизданным документам" внимательный труд о конце русской империи. Имя Пушкина здесь не случайно. В том же году Блок на заседании в Доме литераторов, посвященном годовщине смерти Пушкина, читает свое эссе "О назначении поэта", сравнить которое можно с пушкинской речью Достоевского.
Никому еще не известный выпускник железнодорожного техникума Андрей Климентов пишет рассказ "Маркун". В нем уже есть весь будущий гениальный прозаик, который нам известен как Андрей Платонов. Здесь что-то совсем новое - великая мечта о подчинении всей космической энергии задачам человечества.
"Маркун верил в себя. Знал, что нет, не может быть ошибки в спрятанной машине. Она пойдет. Ее мощь безгранична. Он, Маркун, победил многие силы. Никто еще ничего не знает. Не знает, что это он дал человеку в его немощные руки новый молот безумной мощи".
И в это же время в Париже Иван Бунин пишет рассказ "Конец" о бегстве русской эмиграции из Крыма. История грусти и отчаяния. "Вдруг я совсем очнулся, вдруг меня озарило: да, так вот оно что - я в Черном море, я на чужом пароходе, я зачем-то плыву в Константинополь, России - конец, да и всему, всей моей прежней жизни тоже конец, даже если и случится чудо, и мы не погибнем в этой злой и ледяной пучине! Только как же это я не понимал, не понял этого раньше?"
В Берлине, тоже находясь в фактической эмиграции, Максим Горький пишет... что бы вы думали? Сценарий фильма "Степан Разин" по заказу французской кинокомпании. Полвека спустя такой же идеей будет одержим Василий Шукшин, так и не сумевший воплотить свой замысел в советском кино.
Вернемся в метрополию. В 1921 году Исаак Бабель создает, пожалуй, свой лучший рассказ из одесского цикла "Король". "- Слушайте, Король, - сказал молодой человек, - я имею вам сказать пару слов. Меня послала тетя Хана с Костецкой... - Ну, хорошо, - ответил Беня Крик, по прозвищу Король, - что это за пара слов? - В участок вчера приехал новый пристав, велела вам сказать тетя Хана... - Я знал об этом позавчера, - ответил Беня Крик".
Вернемся в столицу Франции. Здесь будущий "красный граф" Алексей Толстой пишет удивительный рассказ о любви двух эмигрантов "В Париже", который по пронзительному лиризму я бы сравнил только с "Дамой с собачкой" Антона Чехова.
А в Советской России в этот год Сергей Есенин создает сильнейшую по лиро-эпической мощи поэму "Пугачев". Спустя опять же полвека у зрителей Театра на Таганке будет останавливаться дыхание от чтения Владимиром Высоцким монолога Хлопуши: "Сумасшедшая, бешеная кровавая муть! Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам? Проведите, проведите меня к нему, Я хочу видеть этого человека".
И тогда же советский аристократ Илья Эренбург пишет авантюрный роман "Необычайные похождения Хулио Хуренито", который сегодня считается одной из лучших его книг.
Ну и на закуску... Эмигрант, бывший корреспондент белогвардейской прессы Александр Куприн в Париже в газете "Общее дело" печатает свой очерк... о Ленине, с которым лично встречался в 1918 году, когда пытался создать народную газету вне политики. Ленин его принял по первому звонку, вместе с какимо-то сумасшедшим графоманом, который пришел оправдываться за стихи, возмутившие Крупскую. Очерк, конечно, язвительный, но я не читал ничего лучшего о внешности Ленина, о его жестах и о той харизме, которую нес в себе этот человек.
Вот примерно какой была литературная Россия сто лет назад. И хотя я не люблю, когда мне говорят, что сегодня русская литература умерла, мне порой тоже хочется воскликнуть бессмертными словами Фамусова из "Горе от ума": "Вы, нынешние, - ну-тка!"