После вавилонского столпотворения
Чтоб мне тебя понять —
на миг
Я позабуду свой язык,
Я повторю чужие сны
(Свои привычки мне тесны).
Нас губит зло привычных слов,
Но в старом знаке — смысл нов,
Когда почуешь свет иной
Промеж людей: тобой и мной.
«Другому как понять тебя?» — перевернув этот тютчевский вопрос, мы очертим стародавнюю проблему. Языки не вечны: рождаются, меняются, умирают. И литература стареет — из года в год, из столетия в столетие. Рано или поздно непонятным становится любое произведение («...и общей не уйдет судьбы»). Но ведь есть книги, отречься от которых — значит выйти за пределы человеческого.
Человек мал, языков много. И — рождаются переложения: с иностранных, с мертвых, со своего древнего на свой нынешний. «Подлинники» — только для современников или для специалистов. Для остальных — комментарий и перевод (обречены на чтение переводов).
На каком до жути маленьком островке культуры мы существуем! Многие ли могут прочесть «Слово» в подлиннике, ухватывая все детали и нюансы? Даже писатели начала XIX века, допушкинской поры, для нас не вполне «свои». И дай Бог хоть один язык знать в совершенстве! Но ведь ни подстрочник, ни обильные комментарии никогда не заменят самого художественного произведения.
