Второкурсница Мария Розова выступила на межвузовской студенческой конференции в РГГУ

11 и 12 марта 2021 в Институте филологии и истории РГГУ состоялась XII межвузовская студенческая научная конференция «Реальность и “другая реальность” в литературе и культуре: визуальные аспекты». С докладом, посвященным анализу повести Владимира Карповича Железникова «Чучело», выступила студентка второго курса очного факультета Литинститута Мария Розова. Отметим, что всего на участие в конференции было подано 70 заявок, из которых отобрали 39 докладов, а в итоге состоялось 37 выступлений.

Подробный репортаж о конференции можно прочесть на сайте Российского государственного гуманитарного университета.

Полную видеозапись конференции можно посмотреть на youtube-канале РГГУ: 11 марта, 12 марта.

Тезисы докладов доступны в соцсети вКонтакте.

Мария Розова (Литинститут)

Визуальный аспект конструирования реальности в контексте образа Николая Николаевича Бессольцева (повесть В. К. Железникова «Чучело»)

(тезисы доклада)

В повести В. К. Железникова «Чучело» нарратив от лица автора совмещается с размышлениями Николая Николаевича Бессольцева – героя, резко контрастирующего с жителями городка, находящегося «где-то между Калугой и Серпуховом». Постоянная рефлексия персонажа выражается либо в форме короткого внутреннего реплицирования (термин лингвиста М. Я. Блоха), либо в форме развёрнутых монологов, что позволяет автору сделать Николая Николаевича Бессольцева нравственным центром повести.

Научная проблема заключается в определении визуальных приёмов, которыми автор конструирует реальность Николая Николаевича, противопоставляя её обезличенной, негативно окрашенной, равнодушной реальности окружающих его «бедных людей» (как названы второстепенные персонажи в самом произведении). Проанализировав визуальные приёмы, мы увидим, какую роль играет визуальный аспект в раскрытии идейного содержания повести.

Первое рассматриваемое нами явление, относящееся к визуальному аспекту, – разграничение реальностей Бессольцева и других персонажей через различие между их мирами: «чёрный дом» Николая Николаевича противопоставлен «многоцветно раскрашенным домикам соседей». Такого рода колористическое несоответствие может быть как смысловой оппозицией, так и антиномией реальностей – во втором случае подразумевается, что одна реальность не может существовать без другой. Многоцветность домов коррелирует также с образом подростков – абсолютно разных, но объединённых общей ненавистью к внучке Бессольцева – Ленке.

Второе рассматриваемое нами явление – визуальный образ в поле интертекста. Его функция в рамках процесса конструирования реальности персонажа заключается в привлечении устоявшихся литературных смыслов. Упоминаемый в повести маяк сравним с аллегорией из стихотворения Владимира Маяковского «Эта книжечка моя про моря и про маяк» («Дети, / будьте как маяк! / Всем, / кто ночью плыть не могут, / освещай огнём дорогу»).

Третье рассматриваемое нами явление – способность литературного образа отсылать к произведениям визуального искусства. Бессольцев сравнивает себя с «крепким старым деревом», и данный образ, в числе прочих в повести, косвенно отсылает читателя к идее о связи поколений. Возникает ассоциация с похожим по смыслу монологом из кинофильма Никиты Михалкова «Несколько дней из жизни И. И. Обломова», где Обломов рассуждает о дереве как о символе преемственности. Фильм вышел раньше книги. Совпадение или сознательная отсылка? Встаёт вопрос о возможном влиянии кино на литературу в современном мире. Упомянутый монолог Обломова отсутствует в романе Ивана Гончарова и существует только в фильме.

Четвёртое рассматриваемое нами явление – раскрытие рефренной темы ностальгии и цикличности жизни через визуальный образ солнечных лучей, тесно связанный с мотивом детства и позволяющий автору передать метафизическое, ирреальное чувство счастья.

Пятое рассматриваемое нами явление – противоположность восприятий действительности. Николай Николаевич стремится распространить свою реальность на внучку Ленку. Они смотрят на городок по-разному. Глазами Николая Николаевича мы видим мир живописным, прекрасным, добрым; глазами же Ленки – ужасающим. Если дедушка видит городок через призму «преданий старины глубокой», то Ленка – через призму поступков ныне живущих в нём людей.

Шестое рассматриваемое нами явление – роль живописи в повести. С портретом генерала Раевского у Бессольцева складываются особые отношения. Смахивая щёткой пыль с картины, он, на самом деле, взаимодействует с самим Раевским – живопись словно бы материализуется. Портрет Раевского служит ценностным ориентиром Николая Николаевича и формирует кодекс его реальности. Иная роль у портрета Машки – двоюродной прапрабабушки Ленки, точь-в-точь на неё похожей. Живопись и действительность совмещаются в сознании Николая Николаевича: порой Машка и Ленка кажутся ему одним человеком. В заключительном эпизоде подростки всматриваются в портрет, подаренный Николаем Николаевичем школе, и впервые чувствуют «отчаянную тоску по человеческой чистоте, по бескорыстной храбрости и благородству», хотя на протяжении всей повести Ленка была для них «Чучелом» со ртом «до ушей, хоть завязочки пришей», а её дед – «Заплаточником».

Таким образом, визуальный аспект играет основополагающую роль в повести «Чучело». Все визуальные приёмы нацелены на конструирование реальности Николая Николаевича Бессольцева, что позволяет раскрыть идейное содержание и обнаружить за драматическим конфликтом – конфликт различных восприятий действительности.