стихи

Невысоко поднялся Рай над ней
Она всех слов умней всех ласк нежней
Да тело сброшено Душа нагая
Парит над миром людям помогая

Она в стихах похожих на стрекоз
Вся в лепестках рифмующихся роз
Она в стихах конечно же в стихах
И в нотах тающих в сверхзвуковых верхах

Растаевшего тела нотный стан
Поставленный на нотный пьедестал
Бессмертных тел стихов парящий  рой
Сияющий играющий игрой

Играй - и эхо вторило - Игр_Рай
Игррай игррай игррай игррай игррай

* * *

Я давно перешёл за порог

двадцать первого века.

От него я, пожалуй, далёк,

как от альфы — омега.

Не будите меня по утрам

ни подруги, ни дети.

Я, наверное, всё ещё там —

в миновавшем столетьи,

где дурных не бывает вестей

и исходов летальных,

где блаженство любовных сетей,

а не блажь социальных.

Может, памятью я слабоват —

но на зависть европам

выдавал телефон-автомат

газировку с сиропом.

И зазывно гремели хиты

* * *
Холодком тоски повеяло
в ожидании зимы,
кроме вечности, – всё временно
на земле и даже – мы…
Помнишь, снега прошлогоднего
всё не мог найти Вийон? –
что там снег!.. А где сегодня он,
где же сам сегодня он?
Постучишь в родную ставенку
лет примерно через сто,
но невидимому страннику
не откликнется никто…

* * *
Пруд пожарный деревенский
Отражает облака,
Сосны, ветер и шиповник,
Человека у сосны.

Вот стою над этим прудом,
Мой притоплен «телевизор»,
Выцвела его бечевка,
Износилось полотно.
Много продрано в нем дырок,
Но еще остались части
Целые, и в эти части
Попадают караси.

Иногда бывает восемь,
Иногда бывает десять,
Чаще — три или четыре,
А бывает — ничего.

* * *

Александру Орлову

Не склонный ни к метаморфозе,
Ни к тайнам, что ждут вдалеке,
Я, словно гимнаст на морозе,
На ржавом кручусь турнике.

Заснеженный двор полумертвый
То пьет фронтовые сто грамм,
То вдруг с частотой пулеметной
Лупцует по ветхим коврам,

С повадкой прищученных ябед,
Как будто в поход за Янцзы,
Старухи к ларькам ковыляют
И в школу бегут сорванцы,

* * *
С чего начинается классическая империя?
С огромной армии, коррупции, разврата в столице?
С тысяч богов и тотального в них неверия
И тайной мысли всех и вся — отделиться!

Никто не ценит ее очевиднейшие достоинства:
Дороги, порядок для всех, дешевые школы.
Слишком привычны ее полезные свойства,
Что-то вроде всепроникающей кока-колы.

Она — это всё, говоря по-хорошему, матрица.
Сколько ни мчись не достигнешь границы.
Поскольку бежать невозможно, начинай всматриваться
В себя, выход именно там хранится.

Тень облака

То тревожно мне, люди добрые,
А то весело в свой черёд.
Невесомо, как тень от облака,
Жизнь моя по земле идёт.

Позову — не услышу отклика,
Обернусь в осеннюю даль —
Невесомо, как тень от облака,
Отлетит от души печаль.

И споткнётся дорогая долгая,
Опустеют кругом леса.
И легко, словно тень от облака,
Отлетит душа в небеса.

Дальше...

* * *
Когда не все вопросы решены,
чем на бессонницу искать управу,
сумей услышать голос тишины,
который ночью ниже на октаву.

Не перепутай только явь со сном,
слух напрягая, речь ни шла о чём бы.
Случись подобное, к примеру, днём,
ты по губам, возможно, всё прочел бы

и не гадал бы по обрывкам фраз,
что тишина тебе сказать имеет,
подкараулив безмятежный час,
когда разноголосый мир немеет.