«"Илиаду" перевести легко»: Максим Амелин о Гомере,"отсебятине" и новой поэме
Максим Амелин занимает в современной русской поэзии особую нишу, являет собой «пример самобытного существования поэта», у которого появились свои последователи и эпигоны. В начале девяностых, когда, как вспоминает Николаева, все вдруг «перешли на суржик», студент Литинститута Амелин начал изучать латынь, древнегреческий и другие языки.
Спустя двадцать лет автор нескольких сборников и многочисленных переводов, лауреат премии Александра Солженицына делится профессиональными принципами с нынешними студентами Лита. «Переводить надо только великих, - говорит Амелин, - работать над плохими произведениями нет смысла — читателя они ничему не учат, а «отсебятины» должно быть как можно меньше". В работах самого Амелина, по его словам, ничего подобного нет – главный редактор ОГИ убежден, что упражняться лучше в стихах.
В прошлом году, следуя принципу «переводить только великих», поэт опубликовал перевод Первой песни «Одиссеи». Чтобы перевести всю поэму, нужно «сесть и лет пять ее ваять, причем желательно поехать на Афон и поселиться в келье... с интернетом», - шутит он. Зато «Илиаду», по словам Амелина, перевести можно легко: в ней Гомер описывает известные нам предметы, в то время как для каждой вещи из 20-тысячестрочной «Одиссеи» приходится искать аналог.
Отвечая на вопрос о том, на кого он ориентируется в переводческой практике, Максим Амелин вспомнил переводы Фета с латыни, работы Брюсова и Вячеслава Иванова.
В поэзии же, как оказалось, ему близок метод Ф.И.Тютчева, когда «стихи из недостатка времени сочиняются в голове». Вещь стоит того, чтобы над ней поработать, если идея приходит в голову не менее трех раз, а все лишнее «отсекается из экономии бумаги». В среднем он создает пять-десять произведений в год: «стихов <...> должно быть столько, сколько нельзя не написать», - заметил поэт в одном интервью.
Сейчас Амелин работает над поэмой о знаменитом Соловецком восстании, в которой предпринимает попытку «реанимировать» песенные стихи, что вполне соответствует его же представлению о поэте как о «привносящем что-то новое» в словесность своего времени.
Иван Пивсаев
