Андрей Геласимов: «Жить непросто, но здорово»

Геласимов Андрей Валерьевич
Апр 14 2021
В журнале Библиотека опубликовано интервью с доцентом Литинститута Андреем Валерьевичем Геласимовым.
Фотография журнала "Библиотека", 2021, №2

В декабре прошлого года в Самарской ОУНБ в рамках областного art-talk-проекта «Писатель в библиотеке» прошла встреча с известным российским прозаиком и издателем Андреем Геласимовым. Гость ответил на вопросы о своих книгах, посвящённых эпохе 1990-х, вместе с публикой порассуждал о секретах своего успеха за рубежом, поделился информацией о сотрудничестве с издательством «Городец» и участии в формировании серии «Ковчег», куда он отбирает произведения начинающих авторов, рассказал, какие эмоции сопровождали его в работе над Тотальным диктантом.

– Андрей Валерьевич, если представить, что среди присутствующих есть один человек, который о вас ничего не знает, с какой книги вы посоветуете начать знакомство с вашим творчеством?

– Я твёрдо уверен, что этот человек не один, таких много, если не большинство. Я ведь не пишу жанровую литературу, я не фантаст и не мастер приключенческого жанра, поэтому не рассчитываю на всеобщую любовь и популярность. Я преподаватель Литературного института, а кто знает преподавателей? Они не претендуют на то, чтобы быть звёздами, просто тихо делают своё дело. Что касается знакомства с моим творчеством, оно может начаться как угодно. Дело в том, что я пишу очень разные книги: интеллигентные и хулиганские, про рэп и наркотики. Но, несмотря на разные вселенные и разные способы повествования, они говорят об одном и том же, отражают одни и те же истины.

Взять, например, «Чистый кайф». Это книга про молодёжную субкультуру. Как всё начиналось в Ростове 1990-х годов, со всеми вытекающими моментами, бандитскими разборками – всё, о чём рассказывали участники тех событий, ведь сам я этой культуры не знал. И одновременно есть роман «Рахиль», где центральный персонаж – профессор литературы, жизнь которого рухнула: труд обесценился, денег не платят. Я сам преподавал в 1990-е и знаю, о чём говорю. Мне однажды зарплату выдали подсолнечным маслом. Это ощущение распада страны, ужаса, который мы пережили, я описал, с одной стороны, от лица рефлексирующего интеллигента, живущего в мире аллюзий и цитат, а с другой – от лица мальчишки, который на корточках семки щёлкает и про Оскара Уайльда даже не слыхал.

Или вот «Жажда», это ведь тоже 1990-е, моя молодость. История связана с тем, что студенты, учившиеся у меня, начали возвращаться из армии, некоторые из зоны боевого конфликта на Северном Кавказе. И я видел изменившихся ребят: те, которых мы провожали два года назад, приходили домой совсем другими людьми. Они очень много пили водки, видимо, заливали какой-то пожар внутри. Так я и назвал свою повесть о них – «Жажда». Я писал не про войну в этой повести, а про то, как встраиваются в нашу привычную жизнь вернувшиеся с неё и способны ли они простить судьбу и самих себя.

Это три разные вещи про одну эпоху, и по стилистике очень разные. «Жажда» простым языком написана, «Кайф» – уличным, я стилизовал его под ростовский говор и использовал много рэперского сленга. «Рахиль» более художественное произведение, потому что в центре стоит литературно образованный человек. Так что мне трудно посоветовать что-либо конкретное читателям.

Читать полностью...