Москва
Удивительное, чудесное явление русская поэзия. Каждый раз радостно и благодарно думаешь о дарованном всем нам бесценном богатстве, в котором переливается самоцветными красками живой, умный, стремительный и плавный, пластичный и просторный, озорной и целомудренный, одухотворенный народной душой и памятью поколений, самобытный национальный язык наш.
В конце октября в университетском храме мученицы Татианы состоялась презентация книги Олеси Николаевой «Чудесные истории». Был на этот вечере и архимандрит Тихон (Шевкунов), который не только с Олесей давно дружен, но и книга его «Несвятые святые» сюжетно кое-где с «Чудесными историями» перекликается. Однако вовсе не соперничает. И не потому, что кто-то пишет хуже, а кто-то лучше, а потому что на этом поле соперничества пока нет. Оба сочинения блещут новизной темы, и это факт поразительный и по-своему печальный.
1
18 июня 1936 года в доме на Малой Никитской, окруженный любимыми женщинами и членами Политбюро, умер своей смертью, из которой сначала современники, а впоследствии потомки сотворили миф о вероломном убийстве, писатель Алексей Максимович Горький.
«Натура он сложная, во многом противоречивая, необузданная, размашистая»
Среди шукшинских рабочих записей есть такая: «Я со своей драмой питья — это ответ: нужна ли была коллективизация? Я — ВЫРАЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА».
Эти места — «почтовый ящик №...» — в жизни обзывались просто «ящиками». «Где устроился?» — «Да в ящике одном...» — почти обиходный инженерный разговор. Образ технаря, который «отсиживал» здесь с восьми до пяти или с девяти до шести, был «общеизвестен»: тихий очкарик, погруженный в чертежи, схемы или программы. Но здесь, в этой среде, попадались — не так уж редко — люди неожиданные, ничем не похожие на «среднего очкарика».
1. Из дали времен
Человек приходит в мир не с первым криком, но с первым воспоминанием. В то самое мгновение, когда все, что вокруг, видится словно бы изначально и сознание пробуждается навстречу неожиданному впечатлению: ты, маленький, — в большом мире.
В первый раз он ощутил себя таковым в два с половиной, когда семья — еще неполная (не появились на свет его младшие сестры) — переезжала из Сучана в Рухлово. Был год 1918-й, поздняя весна или начало лета. Тихое солнце, Хабаровск (позже ему иногда думалось: быть может — Владивосток).
Как повысить квалификацию?
Словосочетание «Мастер и Маргарита» в те далекие семидесятые годы завораживало само по себе. Те, кто уже прочитал, говорили: это роман о любви — раз, об Иисусе Христе — два, и великолепная сатира на советскую власть — три. Долго не получалось раздобыть книгу, и уж когда раздобыл, жадно впился в нее зубами, ожидая исполнения всех пунктов программы, как ребенок вожделеет получения желаемых подарков от Деда Мороза.