Билингвальное искусство. Интервью с Верой Пантелеевой
О том, как работает удмуртская переводческая группа в Литературном институте имени А.М. Горкого, рассказывает руководитель творческого семинара Вера Пантелеева.
– Вера Григорьевна, начиная с этого учебного года вы ведёте семинар художественного перевода в Литературном институте имени А.М. Горького. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой работе. Чему и как учите своих студентов? Каким, на ваш взгляд, должен быть хороший перевод?
– Да, действительно, по инициативе ректората Литературного института в 2019 году был осуществлён набор удмуртской переводческой группы. В моём семинаре пять талантливых студентов, все они из Удмуртии. Я сама в далёком 91-м защитила диплом на кафедре художественного перевода Литинститута, закончила аспирантуру ИМЛИ РАН и с тех пор преподавала в Удмуртском госуниверситете, в том числе читала курс по теории и практике перевода, издала две монографии по этой проблематике.
Приглашение в качестве руководителя переводческого семинара в Литинститут в профессиональном плане я расцениваю как большую удачу, но при этом осознаю колоссальную ответственность и перед студентами, и перед национальной литературой.
Мои студенты в первую очередь получат в стенах прославленного Литературного института достойное филологическое образование, в чём я нисколько не сомневаюсь. Здесь дают, как говорится, по полной программе, студентам надобно ещё научиться всё это «взять».
По вторникам на творческих семинарах мы вплотную занимаемся, что называется, «грамматикой ремесла»: учимся анализировать и обсуждать буквально пошагово свои и чужие переводы, этюды на предложенные мною темы. Сам процесс перевода и написание этюда – это самостоятельная домашняя работа, а обсуждение – коллективное занятие с элементами оценивания достоинств и недостатков рукописи, поиском нужных вариантов слов, предложений или повествовательной канвы произведения. На первом курсе это достаточно сложный психологический момент: услышать не только похвалу, но и здравую критику своего написанного текста. Мы учимся стойкости.
Ещё я изредка, но практикую чтение и филологический анализ рассказов и стихотворений известных русских и удмуртских авторов. Например, мы уже проштудировали «Снег» и «Телеграмму» К. Паустовского, ряд рассказов С. Довлатова и удмуртских прозаиков Е. Загребина и Л. Нянькиной, стихи Г. Иванова. Считаю, что такие занятия-тренинги важны в плане формирования литературного вкуса и чутья, расширения общего кругозора студентов. И я буду их практиковать и в дальнейшем.
Какой перевод хорош? Каждое поколение филологов пытается ответить на этот вопрос, в жарких дискуссиях ХХ в. сломано немало копий. Мне нравится мысль, что при чтении переводного произведения читатель не должен усомниться в его оригинальности, то есть перевод должен читаться и воздействовать как оригинал.
– Тема художественного перевода сегодня остро актуальна. Какими вам видятся основные проблемы в этой области? И какие конкретно проблемы существуют в переводах с удмуртского на русский и на другие языки и в переводах на удмуртский язык?
– Вы правы, говоря об актуальности темы. Многие проблемы в этой сфере коррелируют с общелитературной ситуацией, а они известны: издержки книгоиздательской политики, нерентабельность, малотиражность и сокращение числа литературно-художественных журналов, качество подготовки переводческих кадров, снижение читательского спроса и т.д. Хотя истины ради надо признать, что проблемы перевода с европейских языков на русский язык и с языков народов России на русский – это проблемы разного уровня и масштаба. По-моему, второй случай – почти катастрофический.
Здесь мне могут возразить, что в рамках федеральной целевой программы поддержки национальных литератур народов России за последние пять лет изданы три переводных тома антологии «Современная литература народов России»: поэзия, проза, детская литература. Безусловно, проект уникальный и беспрецедентный, и проделана огромная переводческая работа. Но всё же острая социокультурная проблема перевода не может считаться решённой, необходимы и другие проекты в этой сфере.
Кто и когда будет переводить и издавать классическую национальную литературу на русском языке – вопрос открытый. Конечно, основной массив классики переведён ещё в советский период, но эти переводы сегодня нуждаются в некоторой ревизии: что-то морально устарело, а что-то переведено из рук вон плохо, в спешном порядке, и требуются новые переводные варианты.
Разговор о частных проблемах перевода с удмуртского на русский и на другие языки и в переводах на удмуртский язык – сугубо филологический и долгий, поэтому я бы не хотела здесь заострять на этом внимание. Интересующихся отсылаю к своим статьям и монографиям: «Поэтический мир Флора Васильева: национально-семантические особенности стиля» (2000) и «Удмуртская поэзия и перевод: анализы, интерпретации, комментарии» (2016). Но всё же отмечу, что главная проблема – кадровая, то есть острая нехватка профессиональных, талантливых билингвальных переводчиков, не просто знающих, но чувствующих удмуртский язык и литературу на «вкус и цвет».
Отрадно, что в последние годы предпринимаются позитивные меры в этом направлении. Набран переводческий семинар в Литературном институте. Национальная библиотека Удмуртской Республики совместно с Институтом развития образования УР ежегодно проводят межрегиональный конкурс для учащихся школ и колледжей «Перевод в поле многоязычия». Нынче он состоялся в десятый раз.
В этом году объявлен образовательный онлайн-конкурс «Культурные мосты России: русский – удмуртский». Этот конкурс – часть международного проекта интернет-журнала «Папмамбук» www.papmambook.ru, главным редактором которого является детский писатель Марина Аромштам, она же и организатор конкурса. Его удмуртскую часть организовала и курирует Лариса Широбокова – удмуртский социолингвист, проживающий в Италии. Конкурс «Культурные мосты России: русский – удмуртский» – это попытка моделирования ситуации культурного двуязычия для молодёжи Удмуртии, заинтере сованной в развитии родного удмуртского языка. Участникам предлагается попробовать свои силы в художественном переводе современной русской детской литературы на удмуртский язык. Некоторые мои студенты тоже отправили свои работы на этот конкурс. Итоги будут известны в конце мая.
– Если посмотреть на переводческое дело в исторической перспективе, то что изменилось после распада СССР? Можем ли мы сегодня использовать опыт советского времени или это совершенно невозможно, учитывая экономическую и политическую ситуацию?
– Вопрос сложный, и однозначного ответа на него не существует. В Советском Союзе переводческая практика являлась частью государственной политики в области культуры, соответственно и финансировалась. Думаю, возврата к прежней, чётко налаженной системе «диалога литератур» уже не будет, но кое-какие шаги в этом направлении можно ещё сохранить или возобновить.
Так, в Литературном институте с 1955 года осуществлялся набор студентов в переводческие группы из национальных республик СССР, а после 1991 года эта практика, казалось, потеряла свою актуальность. Но уже в нынешнее время администрация вуза вернулась к этой доброй традиции: сегодня в Литинституте работают творческие семинары по переводу не только с европейских языков, но и с языков России – татарского, башкирского, бурятского, удмуртского и якутского.
При вузе функционирует «Дом национальных литератур» – подразделение, активно поддерживающее и популяризирующее межлитературный и межкультурный диалог, который протекает в разных формах и форматах взаимного сотрудничества.
Конечно, большие надежды возлагаются на «Дружбу народов» – журнал, раньше много публиковавший переводных произведений национальных авторов. По сути, каждый его номер являлся своеобразной антологией текущего многоязычного литературного процесса СССР. Сейчас эти позиции несколько утрачены, но очень бы хотелось, чтобы редакционная политика прославленного журнала изменилась в сторону «диалога литератур».
Здесь мне непременно хочется похвалить «Литературную газету»: ваш проект «Многоязыкая лира России» – качественное восполнение существующей лакуны и достойный ответ на современные вызовы времени.
– Повлиял ли юбилейный год – 75-летие Победы – на тематику переводов в вашем семинаре? Как молодые студенты отзываются на тему войны?
– Война и память о войне – металитературная тема для всей отечественной литературы, на каких бы языках она ни создавалась. И удмуртская литература – не исключение.
Когда встал вопрос о выборе первых произведений для перевода, я предложила своим студентам ряд рассказов удмуртских прозаиков, сюжетно так или иначе связанных с темой войны. Они меня сразу поддержали, чему я очень рада. И сегодня читателям как раз предлагаем прочитать эти рассказы, написанные классиками удмуртской литературы – Геннадием Красильниковым, Романом Валишиным и Егором Загребиным.
– А насколько заметно прозвучала тема Великой Отечественной войны в удмуртской литературе? Что можно сказать в целом о творчестве писателей-фронтовиков Удмуртии?
– Это интересная тема для отдельного разговора, но вкратце попытаюсь обрисовать картину. На фронт было призвано немало удмуртских писателей, некоторые погибли: П. Блинов, успевший в 1939 г. издать свой первый и единственный роман «Улэм потэ» («Жить хочется»); Ф. Александров – детский поэт; Ф. Кедров – талантливый поэт и прозаик. Уже после войны другой писатель-фронтовик, Михаил Петров, воссоздал светлый образ погибшего друга, Филиппа Кедрова, в поэме-реквиеме «Кыран улоз» («Песня не умрёт»). М. Петров написал ряд замечательных стихотворений и рассказов о войне, сейчас они включены в школьные хрестоматии, а в 1954 г. перевёл на удмуртский язык «Василия Тёркина» А. Твардовского.
Пронзительную военную лирику оставили воевавшие поэты И. Зорин, С. Широбоков, Т. Шмаков, И. Гаврилов, Н. Байтеряков. Последний всю войну прослужил танкистом, не раз смотрел в лицо смерти, написал поэмы «Солдатъёс ке кошко» («Если солдаты уходят») и «Солдатлэн данэз» («Достоинство солдата») и уже в преклонном возрасте издал книгу рассказов и воспоминаний о войне «Сьӧд валъёс» («Чёрные кони»). Сегодня большая часть их произведений о войне изучается в школах и вузах республики.
Всю войну в составе 357-й стрелковой дивизии, сформированной на территории Удмуртии, прошёл писатель и журналист М. Лямин. Его фронтовые репортажи и очерки регулярно публиковались во время войны и позднее. «Четыре года в шинелях» – так в переводе на русский язык называется одна из его документальных повестей о войне.
На второй день войны ушла на фронт Ашальчи Оки (Акулина Григорьевна Векшина) – первая удмуртская поэтесса и врач-офтальмолог по профессии. Она прослужила военным хирургом на передовой и вернулась домой лишь осенью 1945 г. в звании капитана медицинской службы. О войне она не написала ни строчки – таковы факты её драматической литературной и жизненной судьбы. Но об этом следует поразмышлять отдельно.
– А каков современный литературный процесс в Удмуртии? Насколько он активен? Какие есть тревоги и надежды в отношении будущего удмуртской литературы?
– Знаете, литературный процесс вопреки многим обстоятельствам достаточно активный. Функционируют литературно-художественные журналы «Кенеш» и «Луч», пусть малыми тиражами, но издаются новые книги. В начале этого года в издательстве «Удмуртия» вышли две солидные антологии: «Туала удмурт проза» («Современная удмуртская проза») и «Туала удмурт поэзия» («Современная удмуртская поэзия»), в каждой из которых опубликованы произведения полусотни авторов. Я сейчас пристально знакомлюсь с книгой прозы и скажу, что она меня пока не разочаровала. В ней проглядывает явная тенденция жанрово-стилевого обновления, поиск новых тем и форм повествования, представлено много молодых имён. Конечно, важно не обновление ради обновления, но осмысленный подход к литературному материалу и его воплощению средствами родного удмуртского языка. Пока не буду выделять отдельных молодых авторов, чтобы никого не обидеть, но при этом и умолчать о творчестве В. Ар-Серги, С. Матвеева, У. Бадретдинова, Т. Черновой, Л. Нянькиной, Л. Малых, Р. Игнатьевой, З. Рябининой, Л. Мардановой невозможно. Сильные, зрелые и самобытные поэты и прозаики. Наверное, заметили по фамилиям: в современной удмуртской литературе явно проглядывают признаки феминизации.
В данной ситуации меня больше тревожит судьба удмуртского языка и процессы ассимиляции и обрусения молодого поколения читателей. С утратой носителей родного языка, потенциальных читателей, встаёт вопрос о целесообразности литературного творчества на удмуртском языке...
– Я знаю, что вы ещё пишете замечательную прозу. Поделитесь вашими личными творческими планами.
– Спасибо за «замечательного». Приятно. Планов много, особенно в связи со сменой места работы. Пишу рассказы. В голове вынашивается замысел большого произведения на удмуртском языке, уже написаны первые страницы, но пока воздержусь от детального комментария.
И, конечно, переводы. Мечтаю донести до русского читателя, например, прозу Ашальчи Оки. Или перевести на удмуртский язык современную русскую женскую прозу.
Большие планы и обязательства по грантам в научной филологической сфере. Вопрос один: где на всё это найти время?
«ЛГ»-досье
Вера Григорьевна Пантелеева родилась в Удмуртии. В 1991 году окончила Литературный институт им. А.М. Горького, в 1998-м – аспирантуру Института мировой литературы РАН. Кандидат филологических наук, доцент. Автор двух монографий, ряда школьных учебников по удмуртской литературе, около ста пятидесяти научных работ, сборника прозы «Триптих» (2016). Пишет на русском и удмуртском языках. В настоящее время – доцент Литературного института имени А.М. Горького.
