Наталья Мавлевич: «Возвращается все, и цензура тоже — ханжеская, лицемерная...»
— Наталья Самойловна, какими этическими принципами руководствуется переводчик?
— Главный этический принцип — не халтурить. Тогда получается хороший перевод. А чтобы не было халтуры, нужно иметь такие свойства личности, как честность, смирение. Эгоист, я убеждена, никогда не будет хорошим переводчиком. Почему среди переводчиков много хороших людей, которые хорошо уживаются друг с другом? Потому что в них есть терпимость, они умеют смотреть на мир глазами другого. А смирение нужно для того, чтобы стушеваться, сам переводчик не должен быть виден в переводе.
— Какие произведения вы не стали бы переводить?
— Наверное, я не возьмусь переводить вещи с человеконенавистнической идеологией. Хотя если они где-то цитируются — это другое дело. Совсем недавно я переводила повесть, герой которой был сыном нацистских палачей. И в качестве мести ему присылали кусочки страшных в своей безэмоциональности немецких текстов о том, как устроены газовые камеры. Куда мне было деваться? Я должна была перевести. Маргерит Юрсенар в одном эссе переводила протокол допроса Кампанеллы под пыткой. Это страшно и больно, но это приходится переводить.
Но, конечно, какие-то книги, которые противоречат моим нравственным принципам, я переводить не буду. Чтобы переводить, нужно любить то, что ты переводишь.
— А как же «Песни Мальдорора» Лотреамона, которые вы перевели и главным героем которых является демоническое существо, ненавидящее Бога и человечество?
— Лотреамон — это в значительной степени игра. Он ничего порочного в себе не несет. Но настроиться на эту игру мне было трудно.
— Какие французские произведения сегодня популярны в России?
— Сегодня издатель, выбирая современную книгу для издания, естественно, ориентируется не только на то, что эта книга получила Гонкуровскую премию и издается большими тиражами во Франции. Все это совершенно не значит, что она точно так же будет издаваться и покупаться в России. Есть прекрасный писатель Паскаль Киньяр, которого во Франции знают абсолютно все, кто любит читать. В России он отлично переведен, но нельзя сказать, что это популярный в нашей стране автор. С другой стороны, есть Патрик Модиано, который у нас гораздо более популярен, потому что он нашей душе ближе: Киньяр суше, рациональнее, а Модиано — мягкий, туманный, расплывчатый. До сих очень популярен у нас Ромен Гари, со смерти которого прошло несколько десятков лет. Потому что многие герои Гари — с душой Башмачкина, очень близки русскому менталитету.
— Какие темы поднимают сегодня французские писатели?
— Самые разные. В настоящее время я перевожу книгу Ноэля Фая, он и во Франции-то мало известен. Просто издательство «Корпус» решило, что эта книга прозвучит у нас актуально. В ней говорится о страшной резне в Руанде, это попытка понять, почему люди, которые жили себе и жили рядом, вдруг начали ненавидеть и убивать друг друга. Рационального объяснения нет, разве что форма носа у них разная. Это книга о губительном инфекционном распространении ненависти. Станет ли она популярна… Как знать?
