«Чужое слово»: как поступать с цитатами в переводе, с цитатами в эпиграфах, скрытыми цитатами и т.п.

В.С. Модестов: Персонажи, как и люди, которых они представляют, время от времени расцвечивают свою речь цитатами (прямыми и косвенными) из бесед с друзьями, родственниками, соседями и  коллегами, а еще суждениями и афоризмами знаменитостей из книг. Причины разные: для образности, важности, красоты, «чтобы образованность свою показать» или эмоционально усилить аргументы в беседе и споре. Если с переводом первых особых трудностей нет, то перевод «мудрых мыслей» требует внимания и некоторой поисковой работы.

Для примера обратимся к роману Моэма «Театр». Его герои – величайшая актриса Англии Джулия Ламберт и ее супруг Майкл – часто словами и поступками повторяют своих персонажей из произведений Шекспира, Мольера, других классиков мировой драматургии. Актерам свойственно переносить элементы сценической жизни в жизнь реальную.

Возьмем хотя бы рассуждения Джулии о бережливости супруга: „She found his thrift rather an engaging trait. He could not bear to throw his money about. He was not exactly mean, but he was not generous. Once or twice at restaurants she thought he undertipped the waiter, but he paid no attention to her when she ventured to remonstrate. He gave the exact ten per cent, and when he could not make the exact sum to a penny asked the waiter for change. ‘Neither a borrower nor a lender be,’ he quoted from Polonius”.

В переводе N этот фрагмент выглядит так:

«Его бережливость казалась Джулии привлекательной чертой. Майкл просто не мог сорить деньгами. Он был не то чтобы скуп, просто расчетлив. Один или два раза в ресторане ей показалось, что он недостаточно дал на чай официанту, но когда она отважилась запротестовать, он и ухом не повел. Он давал ровно десять процентов и, если у него не было мелочи и он не мог дать точной суммы, спрашивал сдачу. «В долг не бери и взаймы не давай», – цитировал он Полония».

Иначе выглядит перевод D: «Она находила его бережливость довольно привлекательной чертой характера. Он не мог позволить себе выбрасывать деньги на ветер. Он был не то чтобы скупым, но и не слишком щедрым. Раз или два в ресторанах ей показалось, что он недооценивает официанта, но Майкл не обратил на нее внимания, когда она попыталась возразить. Он давал ровно десять процентов, а когда не было мелочи, попросил у официанта сдачи. «Не будь ни заемщиком, ни кредитором», – процитировал он Полония».

Для начала переводчик N, вероятно, сравнил монолог Полония из «Гамлета» с текстом романа «Театр».

Neither a borrower nor a lender be:
For loan oft loses both itself and friend;
And borrowing dulls the edge of husbandry.
This above all, – to thine own self be true;
And it must follow, as the night the day,
Thou canst not then be false to any man.

          Убедившись, что Моэм точно цитирует Шекспира,  N  в своем переводе романа так же точно процитировал  ставший классикой перевод Михаила Лозинского: 

В долг не бери и взаймы не давай;
Легко и ссуду потерять и друга,
А займы тупят лезвие хозяйства.
Но главное: будь верен сам себе;
Тогда, как вслед за днём бывает ночь,
Ты не изменишь и другим. Прощай;
Благословеньем это всё скрепится.

Переводчик D поступил, как видите, иначе.

В другом пассаже романа Майкл цитирует стихотворение Ричарда Лавлейса (Richard Lovelace, 1618–1658) без указаний на его автора: «‘I could not love thee, dear, so much, loved I not honour more,’ he quoted. He felt sure that when they were married they would bitterly regret it if they had lived together before as man and wife». 

Переводчикам необходимо было сначала найти источник, его русские переводы, а потом решить, какой из них использовать. Переводчик N воспользовался переводом  Александра Лукьянова: «“Ты б не была мне так мила, не будь мне честь милее!” – процитировал он. Майкл был уверен, что, когда они поженятся, они будут горько сожалеть, что стали жить как муж и жена еще до свадьбы».

Переводчик D взял перевод другого поэта:

 «“Я потому тебя люблю, что дорога мне честь”, – процитировал он. Он был уверен, что когда они поженятся, то горько пожалеют, что раньше жили вместе как муж и жена».

И, наконец, третий пример:  старый актер Джимми, проводив Джулию на поезд, отправляется в бар, сокрушаясь по пути о несовершенстве мира: «When the train steamed out Jimmie went to the station bar and had a whisky and soda. ‘Lord, what fools these mortals be,’ he sighed».

Опытные переводчики вспомнили, что слова эти принадлежат эльфу Паку из комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь».

N воспользовался переводом Т. Щепкиной-Куперник: «После отхода поезда Джимми направился в станционный буфет и заказал виски с содовой. «Как безумен род людской», – вздохнул он».

Пэк

Мой великий властелин,
Вот Елена из Афин.
Юноша пленен Еленой,
Полюбуйся этой сценой:
Молит он любви с тоской.
Как безумен род людской!

(Пер. Т. Щепкиной-Куперник)

А переводчик D цитировал по переводу М. Лозинского: «Когда поезд тронулся, Джимми пошел в привокзальный бар выпить виски с содовой. «Господи, до чего же глупы эти смертные», – вздохнул он». 

Пак

Эльфов славный верховод,
Здесь Елена! К нам идет!
Мной опрысканный юнец
Ей твердит про связь сердец.
Что ж, посмотрим балаган.
Слабый разум смертным дан!

(Пер. М. Лозинского)

Из приведенных примеров следует, что для  решения подобных задач необходимо установить источник цитирования, что не всегда просто, а потом уж определить точность цитирования автором приводимого текста, его смысл, место и роль в контексте всего произведения, а  значит и способ его интерпретации (перевод, цитирование, пересказ, перевод из прямой речи в косвенную и др.).

И.В. Соколова: Недавно в рассказе современного американского писателя Уильяма Гея «Обойщик» мне встретилась строка из стихотворения Уильяма Батлера Йейтса «Второе пришествие»:  „Things fall apart; the centre cannot hold“. Персонаж рассказа, выпускник Принстона, человек образованный и утонченный,  упоминает имя знаменитого ирландского поэта, а затем в несколько измененном виде применяет его слова к своей жизненной ситуации. Проще всего было бы процитировать Йейтса  в переводе, скажем, Григория Кружкова: «Все рушится, основа расшаталась».  Однако Уильям  Гей усугубляет и без того мрачный колорит стихов, меняет время в цитируемых строках на прошедшее и, что особенно важно, обыгрывает затем этот глагол в следующем предложении. Поэтому представляется наиболее логичным сохранить дословный перевод размышлений героя: «Как безнадежно рухнул мир, как окончательно основа расшаталась», непременно сделав сноску с более точной цитатой. А затем продолжить по тексту: «…его [врачебная] практика рухнула безвозвратно». Таким образом, на мой взгляд, не пострадают ни строки ирландского поэта, ни нарратив американского прозаика.

А вот с рассказом Фредерика Тутена «Автопортрет на фоне цирка» ситуация очень непростая. Дело в том, что весь рассказ – ярко выраженная стилизация, использование экспрессионистских приемов в подражание Леониду Андрееву. В начале прошлого века пьеса русского писателя и драматурга «Тот, кто получает пощечины» имела грандиозный успех в США. По ней был сделан фильм, создан роман и даже опера. Но Ф. Тутен нигде не упоминает имя Л.Андреева, хотя в рассказе есть прямые совпадения с упомянутой пьесой. В этой ситуации, мне кажется, переводчик должен взять на себя функции литературного критика и предварить свою работу серьезным вступлением.

Н.В.Яковлева: «Чужое» слово подчас трудно узнать и в оригинальном художественном произведении, не говоря уже о переводах. Как мне кажется, главная задача переводчика – ничего не испортить и обратиться к наиболее удачному варианту, если он, конечно, существует: ведь от качества перевода на самом деле зависит, суждено ли читателю понять, из какого текста взята та или иная цитата, какой смысл вкладывает в нее автор, для чего персонажу необходимо передать тот или иной нюанс чужого высказывания. Если цитата останется «мертвой», то значит, задача не выполнена, и диалог с известными персонажами из прошлого или настоящего не получился.

Примером кропотливой и успешной работы с цитатами из известных художественных произведений, библеизмами,  намеками, отголосками, и т.д. может служить перевод Инессы Стам «Лондонских сочинителей» Питера Акройда (“The Lambs of London,” 2007 by Peter Ackroyd). Речь в нем идет о реальных брате и сестре Лэм, известных и в настоящее время благодаря их изящным переложениям пьес Шекспира для детей, и о знаменитом случае в истории литературных подделок, когда в очередной раз так же реально существовавший персонаж Уильям Генри Айрленд заявил о том, что является счастливым обладателем четырех пьес Шекспира. Он так искусно сумел заинтриговать литературный Лондон своими подделками, что ему поверили даже знатоки Шекспира. Текст пьес звучал настолько профессионально, что, если бы он сам не признался в содеянном, никто бы и не догадался о мошенничестве.

По какому же пути идет автор перевода?  По-моему, по самому верному. Поскольку в оригинале ей пришлось столкнуться с целым калейдоскопом знаменитых английских имен, для перевода цитат из их произведений она выбрала труды самых лучших советских и российских переводчиков: М. Лозинского, Т. Щепкиной-Куперник, Б. Пастернака, Т. Гнедич, В. Левика, Ю. Корнеева, Е. Бируковой и др.

Всем известно, что переводчик всегда думает о том, как его «слово отзовется», поэтому те примечания, которые сделаны в конце книги, можно читать как занимательную литературную энциклопедию, где приводятся сведения о том, откуда взята та или иная аллюзия или парафраз. Любознательного читателя они поведут за собой дальше в мир английской литературы, и ему захочется или перечитать уже знакомые произведения, или открыть их для себя.

И.А.Шишкова: Да, задача для переводчицы оказалась настолько трудной, что она вместе с автором к предисловию книги Акройда, Питером Рэйем, даже процитировала слова Горация: Feci quod potui, faciant meliora potentes – «Я сделал все, что мог; пусть, кто может, сделает лучше» (лат.)

Ведь только подумать – сколько времени уходит на поиски той или иной цитаты, и надо еще подобрать такую, чтобы она соответствовала характеру персонажа – ведь брат и сестра Лэм были хорошо известны литературному Лондону не только своим творчеством, но и жутким, хотя и непреднамеренным поступком Мэри, когда она в порыве безумия убила свою мать. В то же время в ее трансформированном для русской аудитории речевом портрете нужно было показать, что, несмотря на болезнь, у Мэри всегда находилось «острое словцо», и именно поэтому ее беседы были интересны таким знаменитым авторам, как Уильям Хэзлитт, Сэмюэл Тейлор Колридж, Уильям Вордсворт, Роберт Саути. Можно понять переводчицу и ее консультанта, когда они назвали поиски цитат задачей «почти непосильной и не всегда благодарной». Кроме того, сам Чарльз Лэм был знаменитым эссеистом, и цитаты из его статей тоже не менее причудливо вплетены в канву текста Акройдом, не говоря уже о главном герое романа, Уильяме Айрленде, который весьма талантливо умел подражать великому Шекспиру.

Поскольку наш круглый стол посвящен «чужой» речи, позволю себе процитировать  Питера Рэйя: «Согласитесь, трудно считать яркой цитатой реплику “И это тоже верно“, если не знать, где именно, кем и при каких обстоятельствах она произнесена в произведении-источнике». 

В этой связи хочется пожелать начинающим переводчикам терпения и здорового любопытства, потому что без этого задача трансформировать «чужое» слова окажется действительно невыполнимой.

В.П. Голышев: Переводить заново или искать цитату? Лучше пользоваться готовыми переводами, поскольку другой переводчик имел дело с произведением в целом. Но вот пример: «Гамлета» часто цитируют английские и американские писатели. В девяти из десяти случаев перевод Лозинского оказывался и более точным, и более внятным, чем перевод Пастернака (а Пастернак, наверное, удобнее для русских актеров с их техникой, и для режиссеров). А вот противоположный  пример: у английского философа Ф.К.С. Шиллера (1864–1937) есть большая статья о «Фаусте» Гете. И, оказывается, в этом случае перевод Пастернака в девяти случаях из десяти служит лучше, чем перевод Холодковского. Может быть, с немецким у Пастернака были более интимные отношения, чем с английским?

Бывает, что все чужие переводы не годятся в твоем контексте. Если знаешь тот язык, приходится переводить самому. Если языка не знаешь – приходится расспрашивать кого-то, кто знает. Но не меньше сложностей бывает и с цитатами на том же самом языке, которые один автор берет у другого автора. Например, в романе Уильяма Стайрона «И поджег этот дом» заглавие и эпиграф на большую страницу – из послания Джона Донна, настоятеля собора Св. Павла, «Графу Карлайлу и его обществу в Сионе». Казалось бы, английский – он и есть английский. Но там столько страсти грома! Тон для перевода помогали мне найти «Житие» и послания протопопа Аввакума…

М.В. Зоркая: Кстати о Джоне Донне. Прекрасно переведен на русский, изучен, проанализирован, а все равно вошел в нашу культуру одной только фразой, самая знаменитая часть которой звучит так: «…по ком звонит колокол…» В наши суровые дни весны 2020 года я задумалась о пророческом смысле этих слов и решила перечитать роман Хемингуэя (1940), дефицитное русское издание которого (1968) наши родители передавали когда-то из рук в руки, зачитывали до дыр… Третий том в знаменитом черном четырехтомнике у меня на полке – самый потертый. Но тут мне случайно попало в руки современное, 2010-х годов, издание романа. Открываю первую страницу и читаю: «А потому никогда не посылай узнать, по ком звонит колокол, он звонит и по тебе».

И всё, не стала я дальше читать новый перевод, даже имя переводчика не посмотрела. Потому что была обманута в лучших ожиданиях, ведь заветные слова про береговой Утес и Европу звучат совершенно по-другому, у них и ритм другой: «…а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе». В английском  оригинале – да, есть never send to know, ну и что?

Все это я рассказываю к тому, что переводчику надо не раз подумать, а уж потом решить вопрос о том, стоит ли что-либо переводить заново. Виктор Петрович упоминает два самых знаменитых перевода «Фауста» на русский. Я готова поспорить, что в нашей просвещенной стране, где «Фауст» еще так недавно обязательно входил в школьную программу, любой грамотный знает вот такие слова: «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Однако они не принадлежат ни Холодковскому («Часть вечной силы я, всегда желавшей зла, творившей лишь благое»), ни Пастернаку («Часть силы той, что без числа творит добро, всему желая зла»). Эти слова  принадлежат Михаилу Булгакову, а его роман «Мастер и Маргарита», начиная от программного эпиграфа, читало больше людей, чем все полные переводы «Фауста» вместе.

Разные пути ведут к переводу цитат из классики. Поучительную историю о том, как слова из сонета Шекспира, вынесенные в заголовок швейцарского романа, устоялись в чьем-то русском переводе настолько, что мне пришлось самой побороться за этот сонет и перевести отрывочек заново, я уже рассказывала  (https://litinstitut.ru/content/tolma4nonstop_zaglavia). Одно точно: от способа обращения с цитатой из классики перевод должен стать лучше, а собственные амбиции или – как в данном моем случае – нежелание делать сноску все-таки второстепенны.

В других же случаях, когда цитируемый автор не является классиком, когда нет и общепризнанных переводов, дело за нами. Правда, ходит где-то в академических кругах такая фишка, что если нечто уже переведено, так ты обязан ссылаться на имеющийся перевод. Почему?! Однажды я редактировала нон-фикшн книгу одной молодой переводчицы с немецкого, где через каждые две страницы встречались пространные цитаты из разных известных, в основном немецкоязычных, авторов. Девушка честно переписывала более ранних переводчиков и давала ссылки, а я думала: какой интересный способ нагнать объем собственного перевода за счет других! Пока, наконец, не наткнулась на обращенный этой девушкой вопль к редактору: «Простите, это редкое издание! Мне не удалось найти цитату по-русски!» И только тогда я поняла, что это ее так научили. На филфаке.

Итак, дело за нами, но в этом деле самое опасное – скрытые цитаты. Они ведь не обязательно из Гете или Шекспира, даже вообще не обязательно из художественной литературы. Тут часто не помогает даже самое близкое знакомство со «страной изучаемого языка», как принято писать в отчетах. К тому же и стран этих несколько, даже при «изучаемом» немецком, а что уж говорить про английский, испанский и т.д. На моей переводческой совести есть такая неопознанная цитата (хотелось бы надеяться, что одна). Маленький мальчик в ГДР получает посылки от родственников из ФРГ. Западная Германия кажется ему землей обетованной, о чем он повторяет на все лады и, в частности, вот так: „Im Westen geht die Sonne auf“. Это означает: «Солнце встает на Западе». Смутно мне померещилось нечто подозрительное, я там посмотрела, сям поискала, но ничего не нашла. Так и перевела, вставив восхищенные слова в какой-то подходящий интонационный контекст. И только через много лет узнала, что это – переделанная приговорка-шпаргалка по географии для малышей: „Im Osten geht die Sonne auf, im Süden ist ihr Mittagslauf, im Westen wird sie untergehen, im Norden ist sie nie zu sehen“, то есть: «Солнце встает на Востоке, в зените оно на Юге, заходит оно на Западе, не видно его на Севере». Ошибки у меня нет, а вот недоделка есть. Ну, мелочь, но мы же знаем, кто кроется в деталях. Кто вечно хочет зла и никогда не совершает благо.

В.О. Бабков: В общем и целом – не надо и здесь следовать строгим правилам. У переводчика, слава Богу, всегда  есть выбор, и как передавать «чужое слово», он должен всякий раз решать заново, исходя из конкретной ситуации. Но примерные рекомендации дать можно.

Начнем с самого простого – очевидной, дословной цитаты из другого произведения, хоть в кавычках, хоть без. Если это хорошо известная строчка, логичнее привести ее уже в готовом (и по возможности тоже известном или более подходящем в данном случае) переводе и, разумеется, дать сноску с указанием имени переводчика – но тут я хотел бы сделать две оговорки.

Во-первых, любая цитата важна не сама по себе, а в контексте, и готовый ее перевод может попросту в этот контекст не вписаться. Так сплошь и рядом происходит со стихами: поскольку переводчики поэзии вынуждены отступать от буквы оригинала довольно далеко, вырванные из цельного переводного стихотворения строки, как правило, оказываются очень приблизительно соответствующими тем строкам оригинала, которые занимают в нем аналогичную позицию. Поэтому нам волей-неволей приходится переводить цитату самим или просить о помощи друзей, лучше умеющих ладить с поэзией. Я обычно стараюсь справиться с этой задачкой сам – не потому, что считаю себя хорошим переводчиком стихов, а потому, что посторонний помощник, каким бы талантливым поэтом он ни был, хуже меня знаком с прозаическим окружением цитаты, хуже чувствует контекст (или, во всяком случае, чувствует его не так, как я).

Во-вторых, и тут бывают разного рода исключения. Кто, например, не знает фразы: «Оставь надежду, всяк сюда входящий»? Мы знаем даже, над каким заведением она была написана. Однако, как ни странно, переводчик ее неизвестен. У Лозинского, чей перевод «Божественной комедии» считается каноническим, эта строка звучит иначе: «Входящие, оставьте упованья». Нужен ли нам такой перевод? Лично я ответил бы: нет, такой перевод нам не нужен (при всем уважении к Михаилу Леонидовичу), и процитировал бы всем известный вариант (между прочим, он похож на фразу из раннего перевода «Комедии» Дмитрия Мина, хотя и там эта строка выглядит чуть иначе: «Оставь надежду, всяк сюда идущий»), причем без всякой сноски.

Если же нам попалась цитата из малоизвестного произведения какого-нибудь неведомого автора, проще перевести ее самостоятельно, чем затевать мучительные поиски готового перевода, не зная даже, существует ли он. Впрочем, если цитата пространная, затраты времени на такие поиски могут и окупиться – тут я обычно руководствуюсь подобного рода утилитарными соображениями. Но если пользуешься плодами чужого труда, непременно нужно уведомить об этом читателя.

Когда же мы встречаемся со скрытой цитатой или аллюзией и нам удается «вычислить» ее источник, всегда велик соблазн поделиться своими знаниями с читателем. Но это не всегда бывает уместно, да и лишняя сноска (а без нее тут обойтись трудно) редко идет переводу на пользу. Так что иногда приходится жертвовать этой деталью вовсе или оставлять скрытый намек на что-то малоизвестное в надежде, что умный и эрудированный читатель сумеет сам развернуть и скушать эту спрятанную «конфетку».

Если же наш автор цитирует кого-то другого не на своем языке, тут все проще: иноязычные вставки у нас принято переводить (хотя в англоязычной литературе этого практически никогда не делают и ссылок даже на малоизвестных авторов в основном тексте книги не дают – эти сведения можно найти только в ее конце или начале, среди копирайтов), так что сноски здесь не миновать, а уж чей перевод в ней цитировать, свой или чужой с упоминанием имени его автора, тоже приходится всякий раз решать заново.

Подводя итог, еще раз повторю: главное – кумулятивный эффект от оригинала или его перевода, и все мелкие решения переводчик должен принимать, не теряя из виду своей основной задачи, а именно адекватного (по возможности и в меру своих сил) воспроизведения на другом языке всего текста целиком.

М.А. Козлова: Согласна с Владимиром Олеговичем: в вопросе передачи в переводе «чужой речи», как и во всех тех, что мы обсуждали ранее и будем обсуждать, нет однозначного ответа и готового рецепта. В первую очередь, стоит определиться с тем, переведен ли «вставной» фрагмент текста, и в случае, если перевода нет, решение кажется очевидным, но об этом скажем чуть позже.

Если перевод всё же существует, я склоняюсь к мнению, что стоит воспользоваться им, но и тут следует оговориться − всё зависит от этого самого перевода: что если он объективно (насколько это возможно заключить) неудачный, то есть, в нем присутствуют фактические ошибки, либо стилистически не выдержан, или же стиль «вставного» перевода слишком сильно расходится со стилем «основного» текста? Если перевод чрезмерно вольный, это может стать как положительной, так и отрицательной его характеристикой в описанном контексте, или вовсе не иметь значения, опять же, всё зависит от того, какое место занимает искомая цитата и какую функцию она несет внутри художественного текста (мы имеем дело именно с цельным произведением, и вопрос «сочетаемости», или же «совместимости» здесь стоит не на последнем месте). В случае, когда перевод по одной из этих причин не подходит, не вписывается в контекст, переводчику, возможно, придется предложить свою версию; однако, особенно если речь идет о достаточно объемных цитатах, мне кажется более предпочтительным вариант с уже имеющимся переводом. То же можно сказать и о поэтических текстах, тем более что не каждый переводчик прозы готов взяться и за перевод поэзии. Возможно, отчасти поэтому, отчасти из желания сохранить «инородность» цитаты, встречаются варианты, где цитируемый текст приводится в оригинале, либо дублируется в переводе, если речь не идет о скрытой цитате.

Впрочем, существуют и более смелые варианты решения этой задачи: мне вспоминается пример романа Умберто Эко «Остров накануне», в котором Елена Костюкович заменила цитаты на итальянском на отрывки из русскоязычных текстов XVII-XVIII века, руководствуясь, как она сама отметила, рекомендациями автора, которые он обозначил в письме переводчикам: «Каждый переводчик должен <...> черпать вдохновение из барочных авторов своей литературы <...> Идеально было бы достичь такого результата, при котором источник заимствования практически не узнается. <...> Когда вы обнаруживаете отрывок из Марино, вам не надо заботиться искать то же самое в своей литературе. Еще лучше, если в переводе и само ощущение цитаты станет менее прозрачно». Здесь мы возвращаемся к тому, что для переводчика важнее всего понимание того, какую роль играет «чужое слово» в тексте. Этим же принципом следует руководствоваться, на мой взгляд, при выборе из нескольких переводов, это, во многом, дело вкуса и стиля.

В том, что касается текстов без перевода, интересно, что современные итальянские авторы часто обращаются не только и не столько к литературе, сколько к популярной культуре и цитируют песни, как, например, Стефано Бенни: в рассказе «Алиса» он выводит в качестве эпиграфа строчку из песни The Beatles: „I am the walrus“. В таких случаях текст может приводиться в оригинале, для сохранения визуального и звукового облика, особенно если текст не на том же языке, что и переводимый, а подстрочник уходит в сноску; но и с последними, как мы помним из записи круглого стола, посвященного этой теме, не стоит слишком усердствовать.

О.В. Болгова: Как поступать с прямыми цитатами, примерно понятно: если речь идет о классическом произведении, скорее всего, существует его опубликованный перевод на русский язык, который можно использовать в работе. Сложнее, если таких переводов несколько: тогда нужно определить, какой из них лучше всего вписывается в контекст переводимого произведения и опираться на него, упомянув переводчика в примечании. В любом случае важно сверить цитату с первоисточником, чтобы убедиться, не отступает ли автор (невольно или, быть может, умышленно) от исходного текста. Если автор ссылается на произведение, написанное на другом языке, следует иметь в виду, что перевод одного и того же текста, особенно поэтического, может отличаться в разных языках, поэтому использование устоявшегося русского перевода, возможно, сместит акценты, на которые рассчитывал автор. В таком случае придется сделать собственный перевод цитаты и опять же сделать соответствующие пояснения в примечании.

Примером того, какой огромной исследовательской работы требует от переводчика поиск явных и скрытых цитат, может служить перевод двух первых книг «В поисках утраченного времени» М. Пруста, который принадлежит Е.В. Баевской (В сторону Сванна. М.: Иностранка, 2013; Под сенью дев, увенчанных цветами. М.: Иностранка, 2016). Интертекстуальность прустовской прозы потребовала от переводчика составления подробнейших примечаний, в которых объясняются не только упоминаемые в романе персоналии или места, но также цитаты и аллюзии. Интересно, что в число последних входит и название второй книги цикла – “À l’ombre des jeunes filles en fleurs”. С одной стороны, оно отсылает к опере Р. Вагнера «Парсифаль», герой которой оказывается в волшебном саду с девами-цветами, а с другой – ассоциируется со строками из стихотворения Ш. Бодлера «Лесбос»: “Car Lesbos entre tous m’a choisi sur la terre / Pour chanter le secret de ses vierges en fleurs…” Невзирая на существующие русские переводы стихотворения, выполненные Адрианом Ламбле («Меня избрал Лесбос средь всех певцов вселенной, / Чтоб ласки дев его цветущих воспевать») или Владимиром Микушевичем («Один я избран был для строгих песнопений, / Чтоб девственниц в цвету стихом я превознес»), Е.В. Баевская создает свою версию, которая точнее отражает оригинал: «Меж всеми на земле мне Лесбос повелел / Петь тайну девственниц, увенчанных цветами».

В свою очередь, такое прочтение находит отклик в русской поэзии: в стихотворении М.Ю. Лермонтова «Сон» присутствуют следующие строки: «Меж юных жен, увенчанных цветами, / Шел разговор веселый обо мне». Стремление укоренить перевод в культурном пространстве русского читателя заставило Е.В. Баевскую сохранить эту поэтическую перекличку, поэтому ее перевод, в отличие от всех предшествующих, которые выходили под названием «Под сенью девушек в цвету» (1927 г., 1934 г., 1976 г.), озаглавлен иначе – «Под сенью дев, увенчанных цветами». Таким образом, работа с цитатами, помимо возможности использовать переводы своих предшественников, не исключает и поиска собственных решений, если это не противоречит, а, наоборот, способствует раскрытию авторского замысла и приближает перевод к русскому читателю.

А. В. Ямпольская: Наверное, во мне говорит дотошный филолог, но когда дело касается цитат, я стараюсь все тщательно проверять. В том числе проверять за «моим» автором, который цитирует другого автора. Мы ведь склонны доверять печатному тексту, а порой «наши» авторы грешат тем, что цитируют неточно, по памяти (например, недавно я переводила статью, к которой в качестве эпиграфа взята фраза Лотмана из неизвестно какой работы, как оказалось, переведенная с русского очень вольно, – опознать ее было невозможно, фантазировать не хотелось, пришлось обращаться за разъяснениями к автору).

Пожалуй, с цитатой в эпиграфе проще всего, она все-таки расположена «вне» текста. Обычно я действую так: обязательно проверяю оригинал цитаты (например, строку из Шекспира на английском), если цитата сама по себе – перевод, провожу двойную проверку (строка из Шекспира на итальянском – нахожу итальянский источник, затем нахожу английский источник). После этого стараюсь найти русский перевод. Если переводов несколько, выбираю наиболее подходящий (наиболее точный по смыслу, укладывающийся в нужный объем текста, наиболее удачный и т.д.). Далее возможны варианты: 1) оставить цитату на иностранном языке без перевода на русский; 2) оставить цитату и дать русский перевод в сноске; 3) дать цитату только в переводе на русский. Какого-то общего правила здесь нет, всякий раз решаешь в зависимости от обстоятельств. Например, строку из песни The Beatles лучше оставить на английском, а вот Шекспира иногда достаточно процитировать по-русски. Если цитирую чужой перевод, обязательно указываю имя переводчика (если в книге предусмотрены примечания, даю полную библиографическую ссылку).

С цитатами в самом тексте дело обстоит сложней. Особенно это касается скрытых цитат – тех, которые никак не обозначены. Здесь первая задача – опознать такую цитату. Помогает интуиция (чувствуешь, что в тексте что-то изменилось, что фраза выбивается из окружения по настроению, ритму) или эрудиция – если автор рассчитывает на эффект узнавания, он вставит цитату, которую образованный носитель языка опознает как таковую, а значит, и у переводчика есть шансы ее обнаружить. Можно попробовать поискать цитату в интернете – иногда это срабатывает, иногда нет, но фразы, которые цитируются часто, есть шанс найти.

Допустим, цитату мы опознали, что дальше? Я непременно стараюсь найти русский перевод. Заодно проверяю, насколько правильно я поняла цитируемые слова. Впрочем, если русский перевод (русские переводы) нашелся, я вовсе не обязательно вставлю его в свой текст, сопроводив ссылкой на источник. Если он впишется – сделаю это с превеликим удовольствием, но, к сожалению, получается это далеко не всегда. Иногда приходится давать собственный вариант. Например, если в нужной фразе употребляется какой-нибудь термин, который ты в своем переводе передал иначе. Или если нужно встроить цитату в бОльший отрезок текста, а готовый перевод никак не позволяет этого сделать.

Если в итальянском тексте дана неитальянская цитата в переводе на итальянский, я обычно стараюсь дойти до первоисточника. Например, в книге Роберто Калассо «Литература и боги» обильно цитируется Ницше. В процессе работы обнаружилось значительное расхождение между итальянскими и русскими переводами Ницше: держа в руках русское издание, найти нужный отрывок в ряде случаев оказалось невозможно, приходилось опираться на немецкий. Поскольку сама немецкий знаю плохо, обращалась за помощью к коллегам-германистам. Так же поступала с немецкими текстами, которые Калассо цитирует по-итальянски и которые вообще не переведены на русский (например, «Монолог» Новалиса): обычно я делала свой вариант перевода, а потом просила специалистов меня проверить.

Поскольку в книге Калассо очень много цитат, причем из самых разных источников, работа над переводом запомнилась постоянным поиском нужных отрывков (не все нашлось на просторах интернета, пришлось посидеть в Ленинке). В процессе работы над книгой также возникла необходимость стилизовать цитаты: например, у Калассо несколько раз цитируется «Дневник размышлений» Леопарди, опубликованный по-русски в сокращенном виде. Когда нужный отрывок находился, я с радостью вставляла его в свой текст. А когда не находился – переводила сама, подражая стилю переводчиков Н. Ставровской и С. Ошерова. В главе о французских авторах (Лотреамоне, Малларме и проч.), я использовала цитаты из текстов, опубликованных в книге «Поэзия французского символизма» в переводе Н. Мавлевич, а когда переводила недостающие отрывки, старалась ей подражать.

Очень трудно было с цитатами из индуистских трактатов. Часть из них переведена учеными-востоковедами, часть доступна в интернете в анонимном переводе, часть не переведена вовсе. Приходилось быть очень внимательной, состыковывая эти цитаты: следить за единообразием терминологии и стиля, самой переводить недостающие фразы. В любом случае главным для меня было верно передать ход мысли Калассо, добиться того, чтобы по-русски его размышления были столь же убедительны и последовательны, как и по-итальянски. Эта сверхзадача – создание единого, хотя и мозаичного полотна – и определила подход к переводу цитат. Главное, чего я добивалась, – цитаты не должны были восприниматься как яркие заплаты на полотне основного текста.

А.Б. Можаева: Совершенно особые проблемы ставит перед переводчиком библейская цитата или аллюзия, даже (а может быть, и особенно) в тех случаях, когда она легко опознается, и нет необходимости обращаться к переводу Библии на язык оригинала переводимого текста. Казалось бы, что проще: взять синодальный перевод… и вот тут-то проблема встает перед нами в полный рост: этот текст, узнаваемый для любого культурного человека, в сознании русскоязычного читателя неразрывно связан с православным богослужением. Все прекрасно, если речь идет о религиозном смысле «в чистом виде», о христианской идее, как таковой, но что делать, если переводимое произведение акцентирует нюансы и тонкости той или иной конфессии? Хорошо уже то, что существует и перевод Библии на русский язык, дающий нам некоторую свободу для маневра: он может более органично выглядеть в контексте современного протестантского обихода или современного же католического богослужения на «народном» языке. В историческом же романе, где Библия цитируется на латыни, уместнее будет синодальный перевод... Однако этот общий принцип далеко не всегда срабатывает, достаточно вспомнить перевод романа Г. Сенкевича «Quo vadis», где латинская цитата в заглавии оригинала передана церковнославянским «Камо грядеши». Конечно, такое решение продиктовано фигуральным смыслом фразы, но одновременно оно очень кстати актуализирует и авторитет языка богослужения, и древность первого славянского перевода Библии.

Нельзя сбрасывать со счетов и сложившиеся в русской переводческой традиции подходы к передаче библейского текста в религиозном обиходе того или иного вероисповедания, той или иной эпохи, а значит, молодой переводчик должен быть не просто знаком с этой традицией, но достаточно органично ощущать себя в ней. Но все эти общие установки, в конечном счете, играют подчиненную роль по отношению к стилистике переводимого текста – как и в случае с иными цитатами.

Литературы народов России

Координатор раздела В.Г. Пантелеева

В.Г. Пантелеева: Предмет разговора очень интересный, но вот мне думается, что он не остро актуальный для переводческой практики с языков народов России и наоборот. Возможно, я заблуждаюсь, поскольку до сих пор как-то не приходилось с этой проблемой напрямую сталкиваться.

Когда сказала «не актуальный», то сразу в качестве иллюстрации хочется продолжить: роман «Война и мир», например, с его репликами и целыми абзацами на французском языке, на удмуртский язык ни разу не переводился. Мне думается, что если бы сегодня кто-то взялся за эту грандиозную работу, то алгоритм перевода был бы классическим: все французское из оригинального текста оставить в переводном романе без изменения, а в сноске дать перевод этих «кусков» на удмуртский (а может и без перевода вовсе, апеллируя к интеллекту читателя?)

Есть отдельные интересные примеры из переводов с удмуртского:

1. Стихотворение современного удмуртского поэта Эрика Батуева (1969– 2002), озаглавленное строкой Фредди Меркъюри “The Show Must Go On“ и посвященное ему, содержит строфу:

Пушкад пырем висён
выль кырӟанъёс мытэм.
Берга али ке но
«Show Must Go On...» чуред.

Автор сам для последней строки дает в своем сборнике сноску, но почему-то на русском языке: «Шоу должно продолжаться...» Тогда как в русском варианте стихотворения эта строка опубликована без сноски, видимо, тоже с надеждой на интеллект читателя(переводчик А. Конецкий):

В тебя вживилась боль,
и стал стихами стон.
Ты мертв. Но мы поем:
«Show Must Go On...»

2. Обилием прямых и скрытых цитат отличается поэзия Флора Васильева (1934–1978) – знаковой фигуры удмуртской поэзии второй половины ХХ века. Пожалуй, по сей день он является самым переводимым удмуртским поэтом. Его цитатность тесно связана с обращением к фольклорному материалу: поэт осознанно поэтизировал и включал в свои тексты малые жанры фольклора (пословицы, поговорки, приметы) и строчки из народной песенной лирики. Переводчики, как правило, чаще использовали приемы фразеологического калькирования, иногда с дополнительной сноской:

О переводах поэтических паремий Флора Васильева можно говорить долго. Есть удачные способы их перевода и не очень. Иногда переводчики вовсе не трогают «чужое слово» оригинала, тем самым добиваясь так называемого национального колорита. Тогда «спасением» однозначно является сноска, как и в случае с использованием латинских афоризмов. Их, насколько мне известно, принято не переводить.

3. О колорите. Недавно, переводя со студентами рассказ «Оксана» удмуртского классикаГ. Красильникова, мы обнаружили, что героиня, украинка по национальности, оказавшись по воле случая после войны в удмуртской деревне, по причине незнания местного языка ни с кем не общается, кроме мужа. Только изредка ответит бабонькам на колхозной работе «дьякую, дьякую». Вкрапленное в удмуртский текст украинское слово – «говорящий» элемент этого колорита, что мы и постарались сохранить в переводе на русский язык, не переведя его.

 А. Е. Шапошникова: С проблемой цитирования я столкнулась в полной мере, занимаясь переводом Нового Завета на якутский язык, в частности, при работе над Посланиями апостола Павла. В его текстах есть огромное количество цитат из Ветхого Завета. Последовательно объять все случаи не представляется возможным, но некоторые примеры стоит привести.

У богословов есть мнение, что любой перевод – это комментарий. Это значит, что независимо от того, переводится священное писание или светская литература, точного соответствия духу и букве оригинала никогда не будет. И, во-вторых, переводчик так или иначе вынужден приспосабливать оригинал к культуре целевого языка.

Если мы читаем Синодальный вариант перевода Нового Завета, принятый в Православии, то понимаем, что святой апостол Павел местами точно цитирует из книги пророчеств того или другого пророка, а иногда просто вольно пересказывает важный фрагмент Закона или высказывание богодухновенной личности из Ветхого Завета.

В «Послании апостола Павла к римлянам» афористичный и очень глубокий по смыслу отрывок 3:9-18 является, по сути, цитатой Книги псалмов (13:1-3).

9Итак, что же? имеем ли мы преимущество? Нисколько. Ибо мы уже доказали, что как Иудеи, так и Еллины, все под грехом,

10как написано: нет праведного ни одного;

11нет разумевающего; никто не ищет Бога;

12все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного.

13Гортань их - открытый гроб; языком своим обманывают; яд аспидов на губах их.

14Уста их полны злословия и горечи.

15Ноги их быстры на пролитие крови;

16разрушение и пагуба на путях их;

17они не знают пути мира.

18Нет страха Божия перед глазами их.

Как видим, здесь нет кавычек, привычных современному читателю. О том, что это цитата, можно определить лишь по чисто библейскому обороту написанного.

При переводе на якутский язык пришлось сей отрывок отделить от прямой речи Павла (это письмо от его имени) кавычками. Редактора, народного писателя Якутии Суоруна Омоллона, на это подвигла забота сделать текст яснее. И ему пришлось вставить дополнительное слово Суруйууларга, то есть – в Писаниях, дабы читатель понял, что извлечен отрывок из священной книги. В итоге получилось так:

9Онон туох түмүккэ кэлэбит? Биһиги, иудейдар, атын омуктардааҕар ордук балаһыанньаҕа сылдьабыт дуо? Суох, туох да ордукпутсуох. Иудей да, атыномук да – бука бары аньыыхабалатыгарсылдьалларынбиһигихайыы-үйэбыһаардыбыт. 10Суруйууларга этиллибитин курдук: «Кырдьыксыт киһи суох, биир да суох; 11 өйдөөх киһи мэлигир, Таҥараҕа ким да кыһаллыбат; 12 суолтан бары туораабыттар, бары туһата суох буолбуттар, үтүөнү оҥорор ким да суох. 13Бэлэстэрэ – иин маҥалайа; тыллара ааһар албын; айахтара толору моҕой дьаата, 14тыллара-өстөрө – кырыыс, аһыы-аба; 15хааны тоҕорго быһыйдара дьэ киирэр; 16кинилэр ааспыт суоллара барыта – алдьатыы-кээһэтии, ыһыы-тоҕуу; 17эйэлээх суолу билбэттэр. 18Таҥараттан толлор санаакинилэргэ кылам да гыммат».

Следующий интересный эпизод из этого же послания был популярен даже в советское время благодаря эпиграфу к роману Льва Толстого «Анна Каренина». Классик якутской литературы Амма Аччыгыйа перевел знаменитый роман в 1950 году. Понятно, что редакторы-атеисты в Якутском государственном книгоиздательстве долго думали, выкинуть эпиграф из Библии или оставить. И приняли соломоново решение – оставить, но без ссылки на послание апостола. Так что эпиграф Мне отмщение, и аз воздам в том переводе выглядит так: Иэстэбилмиэнэ, мин буруйдуоҕум. Как будто Лев Толстой присвоил себе это высказывание.

Данный стих Рим.12:19 полностью выглядит следующим образом: Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь.

В современном якутском переводе снова появились кавычки, опять же из необходимости сделать текст доступнее.

19Доҕотторуом, хаһан да куһаҕаны иэстэспэт буолуҥ, иэстэбили Таҥараҕа  хаалларыҥ. «„Иэстэбил – Миэнэ, Мин иэстэһиэҕим“, – диирАйыы Тойон» диэн  суруллубута.

Еще более интересный случай имеем с “Посланием к евреям”. В этом письме апостол Павел особенно много по памяти цитирует из текстов Ветхого Завета. Иногда подряд идут цитаты из разных источников. Как в отрывке 2:11-13.

11 Ибо и освящающий и освящаемые, все - от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями, говоря:

12 возвещу имя Твое братиям Моим, посреди церкви воспою Тебя.

13 И еще: Я буду уповать на Него. И еще: вот Я и дети, которых дал Мне Бог.

Кавычки в оригинале отсутствуют. Однако в якутском переводе кавычки имеются:

11 Сибэтии  гынааччы да, сибэтии  буолааччылар да бары Аҕалара  биир  буолан, Кини  бу  дьону  бырааттарым  диэн  симиттибэккэ  этэр: 12 «Бырааттарбар  Эн ааккын  иһитиннэриэм, кинилэр  түмсүүлэригэр  киирэн  Эйигин  туойуом». 13Итиэннэ: «Инникитин да Мин Киниэхэ  эрэниэм, – диэн баран, эбэн  этэр: – Таҥара  Миэхэ  биэрбит  оҕолорун  кытта Мин бу  баарбын».

Считаем, что благодаря кавычкам, которыми мы отделили цитаты из Ветхого Завета от слов самого апостола Павла, который считал себя посланным проповедовать язычникам, Библия по своему духу не пострадала слишком сильно.

Л.Я. Ахмадуллина: Рассказ «Кайназой» башкирского писателя М. Кунафина интересен тем, что в нем  используется масса  цитат как на русском, так и на башкирском языках. Автор сам при использовании цитат разных писателей, таких как О. Хайям, С. Есенин, И. Губерман и др., дает в рассказе их переводы на башкирский. А в переводном варианте рассказа на русский язык используется текст оригинала – для русскоязычных цитат, тогда как цитаты зарубежных авторов приведены в их существующих переводах на русский язык. То есть переводчик Д. Шарафутдинова не стала переводить уже переведенное, а использовала существующие переводы, но без отсылки к авторам переводов. Кроме того,  в рассказе есть цитаты римского императора с дальнейшим переводом на башкирский язык (в оригинале) и на русский – в переводе.

Мы делим время и наличность,
мы делим водку, хлеб, ночлег,
Но чем отчетливее личность,
тем одинокий человек

(Игорь Губерман)

это небо зря глядится в тюрьму земную,
родив одну, зажигает звезду другую.
Не родившиеся, если бы знали судьбы наши,
отказались бы родиться в жизнь такую.

(О. Хайям)

 В воде ты лишь свое лицо увидишь,
В вине узришь и сердце ты чужой.

(Софокл)

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне.
На тихую, бесшумную погоду.

(С. Есенин)

Pereat  undus et fiat justitia

(Римский император)

В башкирских произведениях, бывает, встречаются русские фразы,  герои также могут разговаривать на русском языке. В этом случае, в зависимости от задумки автора, русскоязычные «вкрапления» представляют  некую сложность при переводе на русский язык, поскольку этот эффект иноязычия передать без дополнительных пояснительных ремарок бывает невозможно.

Вернуться к межкафедральному методическому проекту От текста к контексту: в помощь молодому переводчику >>>